"Джон Апдайк. Супружеские пары" - читать интересную книгу автора

теперь - Длинный стол, накрытый вышитой скатертью, ходил волнами в
колеблющемся зареве свечей. Фокси невольно вытянула руки по швам, к горлу
подкатила тошнота, словно она зависла над миниатюрным городком из фарфора,
хрусталя и серебра, украшенным оранжевыми прямоугольными флажками карточками
с именами гостей, разложенными хозяевами с аккуратностью душевнобольных.
Роджер Герин усадил ее за стол, умудрившись и в этой мелочи проявить
непреклонность и удручающую точность. Ей хотелось более непосредственного
обращения, но было ощущение, что она в прошлом ненароком обидела Роджера, и
он, помня обиду, прикасался к ней, как к врагу. К счастью, пар от бульона из
ее тарелки был таким густым, что за ним можно было спрятаться и немного
расслабиться. В янтарной жидкости тонул, как безмятежный плод в материнской
утробе, ломтик лимона. Фокси надеялась, что формальности уже позади, но
остальные гости сидели, как каменные, затаив дыхание. Ужин начался только
тогда, когда о тарелку тихонько звякнула ложка Би.
Роджер, сосед Фокси справа, спросил:
- Вам нравится ваш дом?
Смуглый, с длинными полированными ногтями, он выглядел старше своих
лет. Главной деталью его лица были темные густые брови. Никогда еще она не
видела мужчин с таким маленьким, с ногу улитки, ртом.
- Вполне, - ответила она. - Примитивный, но это как раз то, что нам
нужно.
- Примитивный? - переспросил сосед слева, лысый дантист Торн.
Объясните, пожалуйста.
Суп был объедение, со вкусом петрушки и легким ароматом вишни. Ей
хотелось понаслаждаться - в последнее время еда редко доставляла ей
удовольствие.
- Примитивный, - пришлось повторить ей. - Это старый летний дом, очень
холодный. Мы купили электрические обогреватели для спальни и кухни, но они
только и умеют, что жечь коленки. Видели бы вы, как мы отплясываем с утра:
настоящий народный танец! Очень рада, что у нас пока нет детей.
За столом стало тихо: все прислушивались. Она сказала больше, чем
собиралась. Покраснев, она наклонилась к тарелке, высматривая в янтарной
глубине спящий эмбрион.
- Слово "примитивный" мне знакомо, - не унимался Фредди Торн. - Почему
он вас устраивает, вот что интересно.
- По-моему, любые трудности закаляют характер. Вы так не считаете?
- Дайте определение слову "характер".
- А вы - слову "определение".
Она уже разгадала манеру этого доморощенного Сократа указывать
женщинам, где их место. После каждой фразы он втягивал губы, словно наглядно
демонстрировал, как заглатывать наживку. Казалось, еще немного - и он ее
проглотит. Рот у него был никакой - не мужской, не женский, даже не детский.
Нос не привлекал внимания, глаза были скрыты толстыми линзами очков,
отражавшими свечи. Непонятно, кем он был в молодости - шатеном или
блондином; теперь от волос остался бесцветный пух, жалкая тень над ушами.
Как всякий лысый череп, этот хвастливо сиял. При своей внешней
непривлекательности Фредди был навязчив, как записной красавчик.
Услышав через стол ее ответ, Литтл-Смит сказал:
- Наподдайте-ка ему! - И перевел на французский, как будто для ясности:
Le donnez-lui. - Видимо, это было у него привычкой, языковым тиком.