"Кондратий Урманов. Утро года " - читать интересную книгу автора

некоторый разброс дроби.
Путь до тока был не близкий, но я пробежал его в полчаса и все боялся
потерять направление, заблудиться и вернуться на кордон с пустыми руками. Я
шел наугад, почти ничего не видел и обрадовался, когда оказался у своего
скрада.
Не торопясь я набрал несколько пригоршней старой хвои под соснами,
нарвал папоротника, укрыл ими холодную, влажную землю и забрался в скрад.
Ночь тихая - ни ветерка, ни звука в спящем лесу. За дорогу я согрелся,
и только устроился, как навалилась дремота. Очень хотелось уснуть!..
И вдруг настороженное ухо уловило не то шелест, не то шаги. Я мгновенно
замираю. Нечто похожее на страх охватывает меня. А шаги все ближе и ближе...
"А что, если кто-нибудь проведал о моем скраде? Испортит мне всю
зорю..." И еще почему-то я подумал о бешеном волке, который неожиданно может
напасть на меня.
А шаги все ближе... Потом я замечаю, что шаги больше похоже на
скачки... Все перепуталось в моем воображении, я забыл о косачах, желая
увидеть того, кто шел ко мне. Наконец живое существо остановилось и,
кажется, у самого скрада, но... я ничего не видел и, затаив дыхание, ждал:
что будет дальше?..
Когда посветлело небо и яснее выступили из темноты деревья, я увидел в
каких-нибудь двадцати сантиметрах от скрада миролюбиво сидящего... Кого бы
вы думали? Зайца!.. Самого обыкновенного серого зайца!..
Вот кто переполошил меня!.. Мне было неприятно от сознания, что заяц не
последний трус на свете.
Оттого ли, что я пригляделся, или действительно посветлело, но мне ясно
были видны его мирные занятия. Он сидит, обкусывает старые листочки с веток,
а я обдумываю, как ему отплатить за все минуты напрасных тревог. Я
потихоньку беру прутик с земли, просовываю его в отверстие прямо к носу
зайца и, рассчитав удар, негромко кричу:
- Тебе что, косой, надо?!
И тут произошло невероятное. Мне кажется, что он на сажень подпрыгнул
кверху, хлопнулся о землю, заплакал на весь лес и, как серый ком, покатился
вниз на опушку.
- Штаны подтяни, косой, а то порвешь!..- кричу я ему вслед.
Веселая минута привела меня в равновесие, но, признаться, потом жалко
стало зайчишку. Ну зачем я его так напугал?
Начинался рассвет.
Я прикрыл легонькой веточкой вход в скрад и стал слушать. Лес еще
молчал, только где-то далеко-далеко, вероятно в чащобе "Волчьей пади",
раздался какой-то шипящий, одинокий звук. Может быть, это проснулся глухарь
и пробовал свой голос? Но песня глухаря слышна только на близком расстоянии.
Через некоторое время звук повторился ближе, и я четко различил в нем
косачиное пение. Не раздумывая, я пускаю громко свое:
- Чу-фы-ш-ш-ш!..- и затихаю.
Совсем недалеко откликнулось сразу несколько птиц, и мне показалось,
что они переговаривались примерно в таком роде:
- Смотри-ка, на ток уже кто-то явился!..
- Надо спеш-шить!.. Спеш-шить!..
И сейчас же за этими переговорами на соседней сосне птица захлопала
крыльями и: