"Лев Успенский. Эн-два-0 плюс Икс дважды (полуфантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Те методы, которыми тогда работали ученью, - кто теперь применяет их?
Так пусть же они заглянут в то наше "тогда". Пусть они увидят, каким оно
было... Отказываться? Ничего не получится, милая барышня... Матрикул-то
ваш... Прошу прощения, _зачётка-то_ ваша - вот она! И он ее еще не
подписал, этот вздорный старик Коробов. Так вот: с закисью азота вы еще
как-нибудь разберетесь, а с Коробовым не советую конфликтовать...
Решено? Принято? Сережа, будь другом: сходи к Марье Михайловне на
кухню...

БАККАЛАУРО В ГОДУ ОДИННАДЦАТОМ

То был еще не старый мужчина, готовый ко
всякие неожиданностям...

Дж. Хантер. "Охотник"

В те весьма далекие годы - молодые люди, не заставляйте себя угощать!
- я, студент третьего курса Санкт-Петербургского имени императора Николая
Первого Технологического института, снимал комнату на Можайской улице,
неподалеку от своей альма-матер... Годы были глуховатые, жизнь спокойная, к
лету на трех четвертях питерских окон появлялись белые билетики - сдавались
квартиры, комнаты, углы.
Мне повезло: вот уже три года, как мне попадались чудесные хозяйки,
менять местожительство - никаких оснований.
Глава семьи - сорокапятилетняя вдова полковника, убитого под Ляояном,
моложавая еще дама, с чуть заметными усиками, с таким цветом лица, что хоть
на обертку мыла "Молодость". При ней - дочка, Лизаветочка, прямая курсистка
из чириковского романа. Рост - играй Любашу из "Царской невесты". Русая
коса ниже пояса, глаза серые, строго-ласковые, сказал бы я. И туповатенький,
несколько даже простонародный мягкий нос... В общем, на что хочешь, на то и
поверни: можно Нестерову любую кержачку в "Великом постриге" писать, можно
Ярошенке - народоволку-бомбистку. Кто их знает, каким образом появлялись
тогда в русских интеллигентских семьях этакие удивительные девы, среднее
пропорциональное между Марфой у Мусоргского в "Хованщине" и Софьей
Перовской. Такие - то сдобные булочки с тмином пекли, вспыхивая при слове
"жених", то вдруг уезжали по вырванному силой паспорту в Париж, становились
Мариями Башкирцевыми или Софьями Ковалевскими, стреляли в губернаторов,
провозили нелегальщину через границу... Знаете, у Серова - "Девушка,
освещенная солнцем"? Вот это-Лизаветочкин тип...
Жил я у них с девятьсот восьмого, холерного года, стал давно полусвоим.
Ну чего уж на старости лет кокетничать: да, нравилась мне она, Лизавета...
Но время-то было, молодые люди, какое? Вам этого и не понять без
комментариев. Нравилась, нравилась, а - ком у? Студен ту без положения...
Э, нет, таланты, способности не котировались... Человек - золотом по
мрамору в учебном заведении на доске вырезан, а тело его лежит в
покойницкой, и на него бирка "в прозекторскую" повешена, потому что
востребовать тело некому. Или, кашляя кровью, обивает со своим патентом
министерские пороги: "Сколько раз приказывал - не пускать ко мне этих
санкюлотных Невтонов!" Нет, студент - это не "партия".
Впрочем, и сама Лизаветочка тоже летала невысоко: бесприданница. Во