"Лев Успенский. Ты и твое имя" - читать интересную книгу автора

назад, как бы забавляясь, составляли для окружающих их рек, гор и озер имена
из бессмысленных звуков, пересыпая эти звуки, как пестрые стеклышки в
калейдоскопе: интересно, мол, что получится? Ничего подобного не могло быть.
Безусловно, каждое имя, которое сейчас кажется нам совершенно не имеющим
значения, некогда должно было его иметь. Но вот дознаться, докопаться до
этого значения бывает порою очень трудно. А стоит ли затрачивать на это
занятие время, силы, труд?
Чтобы вам стало ясно, что стоит, мы и побеседуем поочередно о трех
наиболее крупных группах собственных имен: о личных именах, о так называемых
отчествах и о фамилиях.
Понятно, о каждой такой группе можно написать и сказать очень много. О
них созданы внушительные тома ученых исследований. Есть имена, о которых на
протяжении многих десятилетий ожесточенно спорят убеленные сединами
профессора. Безусловно, в небольшой книжке я не смогу ознакомить вас не
только со всем, что известно о них, но хотя бы с самым главным. Разумеется,
нет: у меня другая цель. Я хочу только заинтересовать вас одним из самых
своеобразных уголков языковедческой науки, плеснуть вам в лицо брызгами из
такого водоема, который, по сути дела, колышется прямо у вас под ногами:
наклоняйся и черпай... Зачем? А может, - это побудит вас поглубже,
подоскональнее заняться языком, прибегая, как к помощникам, уже не к
тоненьким популярным брошюрам, а к солидным и порою не легким для чтения
научным трудам.


ГОМЕР И ГОГОЛЬ


Нет меж живущих людей,
да не может и быть, безымянных:
В первый же миг по рождении каждый,
убогий и знатный,
Имя, как сладостный дар,
от родимых своих получает...

Вот какими звучными стихами повествовал когда-то о человеческих именах
великий старец Гомер. Ну что же? Прошли тысячелетия, а сказанное им и сейчас
остается правдой.
И сегодня человек проносит имя через всю жизнь, берет его с собою даже
в могилу. Бывает и так: кости усопшего рассыплются в прах, разрушится
воздвигнутый над могилой монумент, прекратится род и племя, а самое хрупкое,
самое летучее изо всего, что имел когда-то усопший, его звонкое имя, все еще
живет и порхает по свету.
Как же выбирают старшие младшим, новорожденным, их имена? Из каких
запасов черпает человечество эти сладостные сокровища?
Оставим Гомера, вспомним Гоголя:
"...родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет
память, на 23 марта... Родильнице предоставили на выбор любое из трех
[имен], какое она хочет выбрать: Мокия, Сессия или назвать ребенка во имя
мученика Хоздазата.
"Нет, - подумала покойница, - имена-то все такие".