"Юрий Усыченко. Когда город спит " - читать интересную книгу автора

веское, оно убедит любого прокурора.
Милетин снова взял письмо. Буквы прыгали у него перед глазами, он еле
различал их. Но содержание письма не оставляло сомнений. Пальцы Милетина
бессильно разжались, бумага выскользнула из рук.
- Не устраивайте трагедий, - сказал Дынник. - Поймите своей глупой
головой: в вашей власти избавить сына раз и навсегда от всех бед.
- Чего вы хотите? - Милетин говорил тихо. Казалось, Павел Афанасьевич
спрашивает машинально, думая о другом, очень нужном, очень важном.
- Дошло в конце концов, - грубо сказал Дынник. - Хочу немногого. Сидите
спокойно здесь, пока я спущусь в ваш подвал и через катакомбы пройду
кое-куда. Я вернусь скоро, и тогда увидим, как быть дальше.
Лицо Милетина побледнело до синевы. Лишь теперь Павел Афанасьевич
понял, с кем имеет дело.
- Вы... Вы шпион? - отшатнулся он от Дынника. - У себя в доме я
принимал шпиона!.. За этим столом я ел вместе со шпионом!.. - гримаса
отвращения и ужаса появилась на лице старика.
- К чему мелодраматические выкрики? - издевательски ответил Дынник.
"Подожди, я с тобой рассчитаюсь, ты еще и презираешь меня!" - подумал он, а
вслух сказал: - Не забудьте одно немаловажное обстоятельство: вы отец
шпиона. Нечего смотреть на меня свысока.
"Вы отец шпиона". Жестокие слова резкой болью отозвались в сердце
Милетина. Павел Афанасьевич гордился сыном, верил, что его Миша настоящий
человек, честный гражданин своей страны. Любовь к сыну помогала отцу
переносить любые трудности, с Мишей связывалась и надежда на тихую
беззаботную старость. Любовь к сыну составляла все самое светлое, самое
чистое, самое святое у Павла Афанасьевича. Теперь любовь рушилась -
растоптанная, оплеванная, безжалостно исковерканная несколькими словами,
написанными дорогой рукой на клочке бумаги. "Отец шпиона!" Погибни Миша на
фронте, Милетину было бы легче. Он горько оплакивал бы сына, наверно, умер
бы от отчаяния вслед за Мишей, но, умирая, знал: его сын с честью погиб за
Родину.
Родина...
В минуту, когда его постиг жестокий удар, Павел Афанасьевич понял:
кроме любви к сыну, у него есть еще одна святая и чистая любовь - любовь к
Родине. Она оказалась выше родительских чувств, выше желания жить, выше
всего на свете...
Павел Афанасьевич Милетин никогда в жизни не подвергался опасностям.
Тихий, робкий, он даже в кино на приключенческие фильмы не ходил, считая их
слишком беспокойными. Как действовать, что предпринять, он не знал. И он
сделал первое, что пришло на ум: подбежал к окну, рванул к себе не закрытую
на задвижку раму, глубоко вздохнул, собираясь крикнуть как можно громче - на
улице люди, услышат.
Крикнуть он не успел.
Дынник с размаху всадил старику в спину нож - прямо против сердца.


10. В КАТАКОМБАХ

Прогулка с Асей длилась всего несколько минут, казалось Бурлаке. В
действительности они провели вместе не один час,. Без цели и направления они