"Сергей Утченко. Юлий Цезарь " - читать интересную книгу автора

подробно говорит Светоний. Цицерон, например, прежде всего подчеркивал
литературные достоинства произведения. Он отмечал "нагую простоту и
прелесть, свободные от пышного ораторского облачения"; автор "Записок", по
его мнению, претендовал лишь на то, чтобы дать материал будущему историку,
хотя на самом деле значение труда более велико. Весьма положительно в этом
смысле оценивал мемуары Цезаря и один из его соавторов - Гиртий. "Они
встретили такое единодушное одобрение, - писал он, - что, можно сказать, у
историков предвосхищен материал для работы, а не сообщен им". Гиртий отмечал
также необычайную легкость и быстроту, с которой работал Цезарь над
"Записками" . Однако Светоний приводит и единственный известный нам
критический отзыв современников. Он ссылается на мнение Азиния Поллиона,
одного из видных цезарианцев, который считал, что "Записки" Цезаря написаны
без должной тщательности и заботы об истине: многое, что делалось другими,
Цезарь принимал на веру, а то, что делалось им самим, он иногда умышленно, а
иногда по забывчивости изображал неточно, даже превратно.
Однако, как только что отмечалось, неясно, какие "Записки" Цезаря имеет
в виду Азиний Поллион: то ли о галльской, то ли о гражданской войне. Но даже
независимо от этих замечаний понятно, что книга, написанная Цезарем, не есть
"правда, вся правда и ничего, кроме правды". Вместе с тем нельзя согласиться
со сторонниками той крайней точки зрения, что в "Записках" все насквозь
извращено в целях пропаганды. Это невозможно хотя бы уже потому, что
читателями книги были и офицеры армии Цезаря и такие критически настроенные
личности, как тот же Цицерон, поддерживавший разносторонние связи с родными
или знакомыми, находившимися в армии. Поэтому крайнее искажение фактов было
попросту немыслимым. С другой стороны, не следует, конечно, поддаваться
соблазну "объективности изложения" в "Соmmentarii de Bello Gallico". Ибо,
как мы уже могли убедиться, даже сознательно подчеркиваемая самим Цезарем
"объективность" требует к себе подхода cum grano salis.
Описание военных действий в Галлии может быть изложено главным образом
с точки зрения истории военного искусства. Подобные опыты хорошо известны.
Однако в данном случае такой аспект едва ли закономерен: он, пожалуй,
оказался бы слишком "узким" и "специальным", тем более что история
завоевания Галлии должна быть отнесена, особенно в первые годы войны, скорее
к области военно-дипломатической, а не просто военной истории.
Что же представляла собой Галлия накануне походов Цезаря? Она делилась
на две, точнее, на три части: Галлия Цизальпинская, Галлия Нарбонская и
Галлия Трансальпийская. Цизальпинскую Галлию называли "одетой в тогу",
подчеркивая тем самым ее романизацию, ее "цивилизованность"; Нарбонская
называлась просто Провинцией (ныне Прованс), а Трансальпийская - "волосатой"
или "одетой в штаны". Эта последняя охватывала почти всю территорию
современной Франции, Бельгии, часть Голландии, значительную часть Швейцарии
и левый берег Рейна. Огромная территория Трансальпийской Галлии распадалась
в свою очередь на три части: юго-западную часть между Пиренеями и рекой
Гарумной (Гаронна), населенную кельтским племенем (с примесью иберийских
элементов) аквитанов; центральную часть, занятую собственно галлами
(кельтами), и, наконец, северную часть между Секваной (Сеной) и Рейном, где
жили кельто-германские племена белгов. Население свободной Галлии отнюдь не
ограничивалось этими племенами: в той части страны, которая непосредственно
примыкала к Провинции, наиболее значительными племенными группами были эдуи,
секваны и арверны.