"Леонид Утесов. Спасибо, сердце!" - читать интересную книгу автора

харчевни, которые трогательно назывались "обжорками". Здесь одесская
портовая босячка жила, "как бог в Одессе". Меню: "порция гейши" и "пара
чаю".
Вы, конечно, хотите знать, что такое "порция гейши"? Полселедки, вареная
картошка и черный хлеб (сколько угодно).
Дальше - выход на набережную. Кавун - одна копейка. Удар о причал,
сердцевина - в пищу, остальное - в море. Ну действительно, чем не бог в
Одессе? Одежда бога - рваные парусиновые штаны и мешок с прорезями для
головы и рук.
Под эстакадой сидят бог и неудачник.
Бог одет по вышеуказанной моде, неудачник - почти голый. Все пропито.
Осень.
"Бог. Сирожа, что ты дрожишь?
Неудачник. Холодно.
Бог. Ничего, было время, у меня тоже не было, что надеть..."
О! Порт. Твои запахи преследуют меня с детства. Терпкий запах каната и
смолы. Одуряющий запах причалов. Картавая - и мягкая, и твердая речь.
Ругань на всех языках мира. Шум погрузки, звон якорных цепей и протяжные
вопли гудков.
И, может быть, после портового шума отцу было приятно слушать нежный
детский голос сына. Не знаю, что думал он тогда о моем будущем, но, когда я
попросил его отдать меня учиться играть на скрипке, он не возражал, потому
что никак не предполагал, что музыка станет моей профессией. Это бы
противоречило традиционному представлению нашей среды о солидности
профессий, где на первом месте стоял инженер, потом шел доктор, за ним
адвокат. Это были вполне надежные профессии, но главное их достоинство
заключалось в том, что они давали право жительства за чертой оседлости.
Таким правом пользовались еще и проститутки. Была даже написана и шла в
театре пьеса о честной девушке, которая зарегистрировалась проституткой,
чтобы иметь паспорт и учиться в Москве.
Итак, в скрипке отец никакой опасности не видел, иначе он бы не
согласился так легко. А он сказал только:
- Скрипач! Это ерунда или дело? Почему у других дети хотят учиться на
доктора или, например, на присяжного поверенного?.. У других все, как у
людей, а у меня черт знает что. Ледя, выбей это из головы! - Но это было
сказано так, для проформы, для поддержания родительского авторитета. Он так
хотел, чтобы его дети имели надежную профессию: переживания одной страшной
ночи не давали ему покоя. Он приехал в Петербург по делам и попал в облаву.
Не имеющим права жительства это грозило штрафом и высылкой на родину по
этапу. Для людей, подобных моему отцу, это казалось страшным кошмаром. Он
выбежал на улицу, полный страха, унижения, отчаяния. Всю ночь он бегал по
огромному, холодному, незнакомому городу, неприкаянный и беспомощный. Он не
смел ни замедлить шагов, ни присесть на скамейку, боясь привлечь внимание
городового. Ощущение той ночи, ощущение беззащитности никогда не стиралось
в его памяти. Потому-то, как ни был отец мягок по натуре, он сумел
выдержать борьбу с жизнью. Пусть сам он был "человеком воздуха", но все его
дети получили образование и профессии, придающие человеку в жизни
уверенность. Все, кроме меня, но ведь там, где в дело вмешивалась музыка,
искусство, - ничего нельзя предугадать заранее.
Живя в таком веселом городе, как Одесса, казалось, никогда не узнаешь