"Братья Вайнеры. Завещание Колумба" - читать интересную книгу автора

понадобится.
Я обогнал колонну грузовиков занял место в правом ряду прибавил газу и
неуверенно сказал.
- Возможно. В смысле продуктов. Наверное надо было купить. Хотя
Кольяныч наверняка не хотел чтобы устраивали поминки. Да и я если честно
сказать тоже.
- Почему? - удивилась Галя. - Все приличные люди устраивают.
- Это их дело, а мне не нравится.
- Объясни - я не понимаю, что плохого в том, что придут люди почтить
память покойного, - спросила нетерпеливо Галя.
- Ничего плохого. Придут с кладбища, скажут пару тостов, хлопнут
несколько рюмок, согреются - завеселеют, кто-то вполголоса анекдот травит,
про делишки забормотали, а там уже и песню затянули...
- Твой нонконформизм доходит до абсурда! - красиво отбрила меня Галя. -
Живые остаются жить, мертвые уходят, это естественно. У живых людей жизнь
ведь не останавливается...
- Ну, да, конечно, не останавливается. У чужих живых людей...
- А что же, по-твоему, надо сделать? Объявить по школьному учителю
всенародный траур? - с искренним удивлением спросила Галя. - Или у тебя
жизнь теперь остановится?
У меня на хвосте тащился зеленый "Москвич", раздражавший меня своей
трусливой и нахальной ездой. Он ехал впритык к моему бамперу и каждые
полминуты выкатывался налево для обгона, но, увидев встречные машины, снова
юркал за мою спину - вместо того, чтобы сделать решительный рывок вперед,
благо дистанция до встречных машин это спокойно позволяла, но он ерзливо
шнырял по шоссе, заставляя меня опасливо коситься на него в зеркало заднего
вида, поскольку я боялся, что он дернется на обгон в самое неподходящее
время и от испуга вышвырнет меня на обочину. И оторваться от него я не мог,
поскольку впереди маячил переезд, и гнать сейчас было просто глупо.
Да и мне ли кому-то пенять на недостаток решительности, на неготовность
плюнуть на все и помчаться сломя голову вперед!
- Я не поняла тебя, - требовательно напомнила Галя, я ведь не ответил
на ее вопрос, а это было своеобразной формой последнего слова в споре, и уж
подобного Галя никак не могла допустить.
Я притормозил у железнодорожного переезда и остановил машину в конце
длинной очереди, выстроившейся у шлагбаума. Выключил зажигание, и в
наступившей тишине мой голос прозвучал неубедительно громко, с вызовом,
противно - декламационно:
- Пока человек жив, как ты правильно заметила, его жизнь не
останавливается. И моя тоже не остановится, но она сделала паузу. Перебой...
Эх, тут бы помолчать Гале, все равно уже поднялся полосатый балан
шлагбаума, и машины осторожно, гуськом потянулись через переезд, и мы бы
покатились вслед за ними, скорость, гул дороги и суета зеленого "Москвича"
за мной отвлекли бы нас, но ее уже захватил азарт спора и бессмысленная
страсть сказать в любом разговоре последнее слово.
Она хмыкнула и сказала:
- У меня возникло сразу два вопроса. Во-первых, что бы ты считал
правильным сделать вместо поминок? а потом я хотела бы узнать длину, так
сказать, срок этой паузы...
- Галя, ты чего хочешь от меня? Зачем ты достаешь меня? - спросил я