"Аркадий Ваксберг. Из ада в рай обратно" - читать интересную книгу автора

заявил, что не хочет "пробуждать расовые страсти"[9]. Однако многие евреи
стали вице-министрами, занимаясь конкретной, практической деятельностью и
чураясь публичной: Соломон Шварц, Давид Далян, Иван Майский (Израиль
Ляховецкий) и другие. Немало знаменитых евреев - непоколебимых
антикоммунистов - стали сенаторами, среди них едва ли не самые известные
тогда юристы - профессор Максим Винавер и адвокат Оскар Грузенберг (его имя
и по сей день носит одна из центральных улиц Иерусалима). Однако никто и
никогда не считал, что Февральская революция, раскрепостившая российских
евреев и открывшая им двери для всех видов деятельности, совершена
еврейскими руками или просто в интересах евреев.
Еврейским - нет, ЖИДОВСКИМ: "зловещим", "кошмарным", "дьявольским" -
назовут тогдашние и будущие антисемиты государственный переворот, свершенный
25 октября 1917 года, вошедший в историю под именем "октябрьской революции",
с последующими добавлениями: "великой" и "социалистической". Не потому
кошмарным, что он бесчеловечен по самой своей сути, а потому, что явился
якобы результатом "всемирного сионистского заговора", осуществлен евреями и
только для установления их господства над миром.
...Версия о том, что большевистская партия, учредившая свою диктатуру в
октябре 1917 года, была по сути еврейской партией, не выдерживает никакой
критики. В начале того же года из общего числа в 23 600 членов партии евреи
составляли не более пяти процентов. В 1922 году, когда впервые производился
учет партийцев и по национальному признаку, оказалось, что евреев с
дореволюционным партийным стажем осталось 958 человек[10]. Процент эстонцев,
поляков и, особенно, латышей был в партии неизмеримо большим. Откуда же
тогда возникла стойкая версия о "еврейском перевороте"? Именно еврейском, а
не каком-то другом...
"Погоду", как видно, делали те имена, которые стали сразу известными и
которые как бы определяли "лицо революции". Естественно, в клокотавших
политическими событиями Петрограде и Москве собрались тогда сливки еврейской
интеллигенции. "Пенку" составляли те, кто в эйфории наступившей свободы
вернулись из эмиграции, куда вынуждены были бежать, спасаясь от погромов и
от преследований полиции. Из 224 революционеров-"пораженцев" (то есть
сторонников Ленина и его лозунга - поражения своей страны в войне), которых
немцы пропустили через свою территорию в запломбированных вагонах, 170 были
евреями, притом не только будущие деятели коммунистической власти, но и ее
противники, как, например, один из лидеров меньшевиков Рафаил Абрамович[11].
Естественно, они сразу же включились в политическую и общественную
деятельность и оказались на виду.
Многие десятилетия спустя Вячеслав Молотов - в прошлом ближайший к
Сталину сотрудник, а теперь престарелый и отлученный от публичной
деятельности - даст свое твание феномену "чрезмерного" присутствия евреев
среди пришедших к власти большевиков. Вот что он сообщил своему собеседнику
и конфиденту, фанатичному сталинцу Феликсу Чуеву: "Среди евреев
оппозиционных и революционных элементов было больше в массе своей, чем среди
русских. Обиженные, пострадавшие, притесненные, они были более изворотливые,
они, так сказать, всюду проникали. Жизнь их так вышколила, что они стали
очень активными, не в пример русским, которым сначала надо было в голове
почесать. Пока обнюхаются, раскачаются, а эти всегда готовы"[12].
На самом же деле в этой "всегдашней готовности" проявлялась отнюдь не
еврейская, а именно большевистская сущность. Почему-то в других