"Аркадий Ваксберг. Из ада в рай обратно" - читать интересную книгу автора

преследовать (закрывать их школы, клубы, библиотеки) за призыв к эмиграции в
Палестину и к вытеснению языка идиш - "исконно еврейским" ивритом, сам шеф
Лубянки Феликc Дзержинский выступает в защиту сионизма.
15 марта 1924 года он писал своему заместителю Менжинскому: "Не пойму,
зачем нам преследовать сионистов? в..,в их программа нам не опасна, а
полезна. Мы им не должны мешать"[16]. Видимо, на местах преследования
все-таки продолжаллись - гонимые обращались в Москву, прямо к Дзержинскому,
и находили поддержку: "Преследование сионистов, - заявлял он, - это
политическая ошибка. Такая тактика неправильна. Надо этот вопрос изучить и
поставить в Политбюро (так, разумеется, и не поставили. - А. В.)"[17].
Сталину было не до сионистов, не до Бунда, который боролся с
сионистами, ибо отстаивал идею национально-культурной еврейской автономии
вместо эмиграции, наконец, и не до Еврейской секции ЦК, которая боролась и с
теми, и с другими, считая себя единственным выразителем чаяний
"трудящихся-евреев". Главный специалист по национальному вопросу в течение
всех двадцатых годов ни разу не высказался на еврейскую тему публично - он
умел выжидать, - но искусно направлял кремлевскую политику таким образом,
чтобы проблема сохранила всю свою остроту. Поскольку же официально
интернационализм и национальное равенство по-прежнему относились к основным
лозунгам большевизма, евреи в своем большинстве чувствовали себя защищенными
ими.
Лозунги подкреплялись делами. Еще при Ленине политбюро приняло
постановление, разрешавшее образовать "Еврейский общественный комитет помощи
пострадавшим от войн, погромов и стихийных массовых действий" (так стыдливо
именовалось поголовное уничтожение евреев в городах и местечках, главным
образом, Украины и Белоруссии - резня, которую устраивали "на равных"
сражавшиеся друг с другом красноармейцы, петлюровцы, махновцы). Было
разрешено создать и региональные отделения комитета "с условием обеспечить в
них большинство за коммунистами"[18]. Это был прообраз будущего Еврейского
Антифашистского Комитета, созданного во время войны, который, не будучи в
состоянии предвидеть последствия, надеялся стать своеобразным комиссариатом
по еврейским делам - защитником еврейских интересов. Сталин голосовал вместе
со всеми за создание того, первого советского, комитета такого рода[19] -
поступить в ту пору иначе он, естественно, не мог.
Тот комитет создал, в свою очередь, Еврейское телеграфное агентство,
которое информировало о положении евреев и их жизни в стране Советов
международную общественность. Следуя правде и преисполненное самых добрых
чувств к породившей его советской власти, агентство сообщало и об
антисемитских проявлениях, и о том, как органы власти непримиримо относятся
к этому. Такая правда власть не устраивала - корреспонденции агентства
вызвали гнев Лубянки. Его быстро закрыли[20].
Формальным поводом послужила переданная агентством информация о том,
что в административном порядке была произведена массовая высылка из Москвы
"социально-паразитического элемента" - среди высланных было очень много
евреев[21]. Хотя специальной антисемитской направленности в данной акции не
было, характерно другое: Лубянка испугалась, что ее в этом заподозрят. По
известной пословице: на воре шапка горит...
Как ни странно, особым рвением в борьбе с любым проявлением интереса к
национальным еврейским проблемам в сфере образования и культуры отличалась
Еврейская секция ЦК ВКП(б) - М. Горький, болезненно относившийся к малейшему