"Андрей Валентинов. Флеготон" - читать интересную книгу автора

живыми...
Приходится прерываться. Поручик Успенский вернулся, полный новых
творческих планов и, не уважая ни чин, ни возраст, прогоняет меня из-за
нашего единственного стола, требуя при этом, чтоб я учитывал интересы
поклонников его военно- полевой музы. Ну, так тому, выходит и быть.


6 апреля

Пишу вечером, при свече, чем определенно ухудшаю свое каким-то чудом
сохранившееся зрение. К сожалению, весь день был занят, тут и крест не
помог. Утром меня потащили читать нашим юнкерам лекцию по военной истории.
Отвертеться не удалось, и пришлось два часарассказывать невеселую эпопею
Восточной войны, в книгах обычно именуемой Крымской. Поучительная история,
но действительная невеселая. Правда, под конец лекции я сам немного
увлекся, тем более, что мой дед принимал в тех событиях непосредственное
участие, защищая батарею N5, которая находится аккурат на месте нынешнего
Исторического бульвара города Севастополя.
После обеда - ну, про обед разговор особый и не к ночи - нас вместе с
поручиком Успенским направили на преужасное сонмище, именуемое штабной
игрой. Собственно, никакая это не штабная игра, просто некий хорошо
выглаженный полковник чуть ли не из самого Парижа ознакомил нас с
соображениями командования по поводу предстоящего десанта в Крыму. Я не
особенно внимательно слушал эту очередную сказку Шехерезады. Такие
монооперы предназначены исключительно для поднятия нашего духа.
Выглаженный полковник предложил задавать вопросы. Вопросов, естественно,
не последовало; тогда он, вероятно, несколько обиженный подобным нашим
отношением, вопросил нас сам по поводу, так сказать, иных мнений.
Тут уж меня начали подталкивать в спину. Иные мнения -
это,действительно, по моей части, правда, ежели настроение этому
соответствует. Нельзя сказать, что за эти самые мнения меня тут очень
любят, скорее, совсем даже наоборот, тем более, мои высказывания
приписывают моей, якобы дружбе с Яковом Александровичем. Само собой, среди
марковцев и корниловцев, а особенно среди прихлебателей Фельдфебеля
считаться другом Якова Александровича даже как-то неприлично. Обычно я
отмалчиваюсь, но ежели спрашивают - отвечаю искренне, что его другом не
являлся и не являюсь. Хотя быть другом такого человека, как Яков
Александрович, почел бы за честь.
В общем, не понравился мне этот полковник, и я попросил слова.
Вначале я сослался на слабое военное образование, многолетнее окопное
одичание и три контузии, попросив покорнейше все сие учесть и только с
учетом этих смягчающих обстоятельств выслушать мои недостойные
соображения.
Соображения же были до чрезвычайности просты. У нас три неполные
дивизии без тяжелого вооружения, конфискованного союзничками, а равно и
наших продовольственных запасов, конфискованных ими же. Вдобавок, флот,
вернее, то, что от него осталось, мы не сможем использовать из-за
отсутствия денег на топливо и в связи опять-таки с запретом все тех же
упомянутых благодетелей. У большевиков же в Крыму стоит целая армия;
считающаяся "трудовой", но имеющая легкое стрелковое вооружение, стоит у