"Мика Валтари. Золотое кольцо всадника ("Императорский всадник" #2) " - читать интересную книгу автора

смогу выхлопотать ему римское гражданство и усыновлю его, как только получу
согласие Сабины. Но это были заботы отдаленного будущего.
Пока же мой сын Юкунд приносил мне больше огорчений, чем радости.
Поначалу он не говорил ни слова, и я даже решил, что ужасы войны лишили его
слуха. Он переломал в доме множество предметов и не желал носить римские
одежды. Клавдия была не в состоянии обуздать его. Впервые увидев
сверстника-римлянина, он, прежде чем Барб успел вмешаться, схватил камень и
стукнул его по голове. Барб сказал, что ему следует задать хорошую трепку, я
же пытался воздействовать на него добром. И вот я позвал мальчика к себе,
чтобы пристыдить его с глазу на глаз.
- Ты оплакиваешь смерть своей матери, - начал я. - Тебя привезли сюда в
ошейнике, как собаку. Но ты не собака. Ты должен стать мужчиной, и мы желаем
тебе только добра. Скажи мне, чего бы тебе хотелось больше всего?
- Убивать римлян! - оживился Юкунд, сверкнув глазами.
Я облегченно вздохнул, потому что он наконец заговорил.
- Ты в Риме, - мягко объяснил я ему. - Ты сможешь обучиться римским
нравам и обычаям. Когда-нибудь я помогу тебе стать всадником. Если твои
желания не изменятся, ты сможешь вернуться в Британию и убивать там римлян
по всем правилам римского военного искусства, которое, как ты уже испытал на
себе, превосходит британское.
Юкунд упрямо молчал, но я заметил, что слова мои произвели на него
впечатление.
- Барб - старый ветеран, - продолжал я вкрадчиво. - Расспроси его. Он
знает о войнах и сражениях гораздо больше, чем я, хотя голова у него уже и
трясется от старости.
Таким образом Барб получил возможность в который уже раз рассказать,
как он в полном снаряжении и с раненым центурионом на спине переплывал во
время ледохода Дунай. Он мог показывать свои шрамы и объяснять, почему
беспрекословное повиновение начальникам и закаленное тело столь необходимы
для настоящего воина. Вино он любил по-прежнему; он бродил с мальчиком по
Риму и римским тавернам, водил его на берег Тибра, где они купались, и
обучал его сочным народным присловьям.
Но даже Барба пугала свирепая жестокость маленького бритта. Однажды он
отозвал меня в сторону и сказал:
- Этот Юкунд престранный малый. Конечно, он еще ребенок, но когда он
рассказывает мне во всех подробностях, что именно ему хотелось бы проделать
с римлянами и римлянками, у меня просто волосы становятся дыбом. Боюсь, ему
довелось увидеть немало страшных вещей во время подавления восстания у него
на родине. Но самое плохое то, что мальчик взял себе за правило взбираться
на холм и с него проклинать Рим на своем варварском языке. Тайно он служит
подземным богам и приносит им в жертву мышей. Он поклоняется силам зла, и
вряд ли его удастся перевоспитать, пока он не освободится от своих бесов.
- От бесов? А разве можно от них освободиться? - спросил я с сомнением.
- Кифа-христианин знает, как изгонять бесов, - ответил Барб, не глядя
на меня. - Я сам видел, как он бесноватого сделал послушным, словно овечка.
Барб боялся, что я разгневаюсь, но я был как никогда далек от этого и
лишь спрашивал себя, почему бы мне хотя бы раз не извлечь пользу из того,
что я разрешил христианам собираться в моем доме и позволил рабам верить во
что им вздумается. Барб, заметив, что я довольно благосклонно отнесся к его
предложению, оживился и с пылом начал рассказывать мне, как Кифа с помощью