"Арминий Вамбери. Путешествие по Средней Азии " - читать интересную книгу автора

европейские министры были весьма добросердечны и возымели абсолютное доверие
к господину Фаррух-хану, который носил длинную бороду, длинное платье и
высокую меховую шапку и выглядел очень серьезным. И вся Европа уже поверила,
что Персия теперь и в самом деле европеизируется. Туда отправились толпы
офицеров, артистов и ремесленников; пошли даже еще дальше и поспешили
нанести ответные визиты вежливости чрезвычайному послу шаха, - все это из-за
того, что на Персию смотрели как на страну, с правительством которой можно
иметь дело, и хотели оказать ей должные почести. Вот так и получилось, что
маленькая Бельгия с немалыми издержками снарядила в Персию посла для
заключения торговых соглашений, изучения условий для развития торговли и бог
знает каких еще фокусов. Он прибыл, и я не думаю, что его первое донесение в
министерство начиналось со слов "veni, vidi, vici" ^6 ; и тем более я не*
[24] *думаю, что у него появится желание во второй раз посетить la belle
Perse^7 . За Бельгией последовала Пруссия. Ученому дипломату барону фон
Минутоли, которому была доверена миссия, пришлось, к сожалению, поплатиться
своей жизнью. Жажда знаний привела его в южную Персию, и он пал жертвой
зачумленного воздуха всего в двух днях пути от божественного Шираза (как его
называют персы). Теперь он покоится в этом городе, позади Баг-и Тахта, в
сотне - другой шагов от Хафиза и Саади.
Через несколько дней после моего приезда прибыло посольство нового
итальянского королевства. Оно насчитывало свыше 20 человек и подразделялось
на дипломатическо-военный и научный отделы. Их цели навсегда остались для
меня тайной. Рассказ об оказанном ему приеме прибережем для другого раза, а
теперь займемся приготовлениями к нашему путешествию.
Итак, благодаря любезной предупредительности моих покровителей я жил в
турецком посольстве в условиях, явно не подходящих для будущего
нищенствующего дервиша^8 . Однако удобства были мне совсем не по душе, и я
уже был склонен после десятидневного отдыха в Тегеране продолжить свое
путешествие через Мешхед и Герат, если бы, к сожалению, на моем пути не
появились препятствия, которых я уже заранее опасался. Дело в том, что уже в
то время, когда я уезжал из Константинополя, мне стало известно из прессы о
войне, которую Дост Мухаммед-хан вел против Султан Ахмед-хана, своего зятя,
в качестве его вассала правившего Гератом, потому что тот изменил ему и
признал верховную власть персидского шаха^9 . Мне казалось, что наши
европейские газеты преувеличивают это дело и что вся эта история не должна
нагнать на меня особого страха; я не считал ее препятствием и отправился в
путешествие. Однако здесь, в Тегеране, всего в 32 днях пути от театра
военных действий, мне, к величайшему моему сожалению, рассказали, что война
действительно прервала всякое сообщение в тех краях и что с той поры, как
началась осада, ни один караван и тем более ни один путешественник не
прибывали из Герата и не отправлялись туда. Даже персы не осмеливались
подвергать свое добро и саму жизнь риску, но еще рискованнее это было для
европейца, чьи иноземные черты бросились бы, конечно, в глаза в той дикой
азиатской местности, так как появление европейца даже в мирное время
привлекает к себе внимание недоверчивого жителя Востока, теперь же афганцы,
безусловно, приняли бы его за шпиона и жестоко бы с ним расправились.
Положение начало для меня проясняться, и скоро я убедился в том, что
продолжать путешествие в данное время при таких обстоятельствах невозможно,
а для того, чтобы на пути в Бухару не оказаться среди зимы в пустынях
Средней Азии, я принял вскоре решение отложить дальнейшее путешествие до