"Джек Вэнс. Узкая полоса" - читать интересную книгу автора

кружили на месте. Люди орали, шлепая по воде руками, бросаясь из стороны в
сторону, они, как пастухи овец, загоняли ребят в протоку, которая вела к
взморью, покрытому сухой грязью. Там их перебирали и сортировали, отправляя
на берег тех, кто покрупнее, а пацанятам и всякой мелюзге позволяли
вернуться на мелководье. Особую радость и ликование люди проявляли, когда
им попадались двухгребешковые дети.
Селекция закончилась. Пленные ребятишки были выстроены в колонну и,
пошатываясь, отправились гуськом по тропе. Тех, у кого ноги еще не окрепли,
люди несли сами.
Эрн, держась на приличном расстоянии, во все глаза следил за
происходящим. Когда люди скрылись из виду, он, выбравшись из своего
укрытия, вскарабкался на взморье, провожая взглядом уходящих друзей. Что же
теперь делать? Вернуться на отмель? Прежняя жизнь казалась пресной и
безвкусной. Сам он не отважился бы явиться к людям. Они были
одногребешковые... грубые... резкие. Что оставалось делать? Эрн колебался,
стоя на распутье между сушей и водой, и, наконец, печально распростился со
своим детством - отныне он будет жить на берегу.
Он сделал несколько шагов по тропе, остановился, прислушиваясь.
Тишина.
Эрн осторожно пошел дальше, готовый, при малейшем шорохе, сигануть в
подлесок. Почва под ногами становилась все тверже, тростники пропали, и
вдоль дороги выстроились черные благоухающие деревья саговника. Над головой
у него изгибались тонкие ивовые ветви: эфемерные листики, покрывавшие их,
как воздушные шарики были готовы взмыть вверх при малейшем прикосновении.
Эрн шел все осторожнее, все чаще останавливался, прислушиваясь. Что, если
он наткнется на людей? Не убьют ли его? Эрн заколебался, даже оглянулся на
дорогу... Решение было принято - он продолжил путь.
Где-то неподалеку послышался шум. Эрн кубарем скатился с дороги,
распластался за каким-то пригорком. Никто не появился. Прячась за стволами
саговника, Эрн продвигался вперед, и вдруг сквозь черные веерообразные
листья деревьев он увидел деревню, где жили люди - чудо изобретательности и
мастерства! Поблизости стояли высокие корзины с едой, чуть поодаль - ряды
каких-то сооружений, похожих на стойла. Под навесами из пальмовых листьев,
подпертых жердями, стояли горшки с краской и жиром, висели свернутые в
кольца веревки. Желтые птицы-звонари, усевшись под крышей, как на насесте,
наполняли воздух беспрестанным шумом и клекотом. Корзины и навесы,
обращенные открытой стороной к большому помосту, окружали его со всех
сторон. Там сейчас происходил обряд несомненной важности и значимости. На
помосте стояли четверо мужчин в набедренных повязках, сплетенных из
листьев, и четыре женщины, облаченные в темно-красные шали и высокие
головные уборы, украшенные чешуйками птицы-звонаря. Рядом с помостом жалким
серым комочком сгрудились одногребешковые дети - лишь изредка в плотной
массе тел вспыхивали чьи-то глаза или напряженно подрагивал гребешок.
Детей поочередно поднимали на помост; стоявшие там четверо мужчин
самым тщательным образом обследовали каждого из них. Большую часть
мальчиков после осмотра отпускали и отправляли вниз, в общую кучу;
отверженных, примерно каждого десятого, убивали ударом каменного молота и
устанавливали тело лицом, обращенным к штормовой завеса Девочек посылали на
другой конец помоста, где их встречали четыре женщины. Они по очереди
осматривали каждую из дрожащих девочек: около половины отпускали с помоста