"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

жила фантазиями. Она возомнила себя большой художницей, хотя малевала
акварелью лишь котят. Ульф опустил ее с небес на землю. "Вот что, девочка, -
сказал он, упаковывая чемоданчик, - мы уезжаем". Он был так уверен в себе.
Его послали корреспондентом в Рим. После летних каникул она не вернулась
домой, вырванная из прежней жизни. "Это было что-то вроде опьянения,
понимаешь? Все казалось таким новым и радужным. Освобождение от всяких
стрессовых ситуаций. Я не хотела ничего знать, кроме своего домашнего очага
и всего, что связано только с ним".
В коридоре послышались шаги дежурного. В двадцать два - отбой. Чтение
нарушает режим отдыха. Шпербер быстренько засунул конверт и письмо под шлем,
который лежал неподалеку от него, на шкафу, на высоте человеческого роста.
Сон его был неспокоен. Письмо преследовало его. Ему снилось, что Сюзанна,
пританцовывая, бежит вдоль строя батареи. На ней белое платье, тонкое, как
бумага ее письма. При каждом шаге руки распластываются как крылья. Вольф
пытается приказать ему смотреть прямо перед собой. Но его голова
поворачивается за бегущей Сюзанной. Шпербер хочет броситься за ней, но его
сапоги приросли к земле. Он рванулся, но стал падать вперед... и здесь
проснулся. Посмотрел на наручные часы. Четыре часа утра. Он тихонько
поднялся, достал из брюк кольцо с ключом от шкафа и ящиков. Пошарил в
вещевом ящике, нащупал свой календарь, зажег спичку в ящике, где лежала еда.
Открыл календарь. Сегодня пятница, значит, он может отдыхать - это ему
поощрение за то, что выдержал марш-бросок.

* * *

Несмотря на то что весь день у Шпербера был свободным, он смог
уволиться в город только в полдень. "Разрешите взглянуть на вас? - приподнял
дежурный козырек фуражки Шпербера. - У вас все при себе? Удостоверение
личности, деньги, увольнительная?" Шпербер кивнул утвердительно. Он уже
знал, как вести себя в форме, как и кому отдавать честь, знал звания и знаки
различия командиров сухопутных войск, флота и авиации, которые могли бы
встретиться ему по пути, - он весь был набит наставлениями. Шпербер знал,
как нужно стоять, как держать выправку. Он знал, что руки нельзя засовывать
в карманы, что нужно уступать дорогу, что в форме нельзя принимать участие в
политических мероприятиях, что нужно помогать пожилым гражданам перейти
дорогу, в драки не вступать, держаться подальше от женщин сомнительного
поведения и низкопробных забегаловок и, самое главное, не ввязываться ни в
какие споры. Итак, его можно было отпустить гулять в военной форме.
Нет, он особо не рвался, но все же ему хотелось малость показать себя
там, на воле, И вот он потопал в своей выходной синей форме, натянув эту
смешную, как у почтаря, фуражку. Отец порадовался бы на него. Мать
восприняла бы это как небольшую демонстрацию мод, своего рода представление.
"Портфель нужно нести в левой руке, канонир Шпербер..."

* * *

Йохен хочет иметь брюки навыпуск - ведь ему уже одиннадцать лет. Он
хочет иметь штаны, как у других. А тут эти короткие брючки из вельвета.
"Если бы ты видел, как они идут тебе". - "Да... а все смеются". - "Оставь,
пожалуйста: ты есть ты". Голос мамы звучит как у беззубой. Она вынимает изо