"Константин Ваншенкин. Повезло " - читать интересную книгу автора

тоненькая женщина и села к столу.
- Вкусный чай, - задумчиво сказала она, ловко переливая из чашки в
блюдце и поднимая блюдце к лицу. - Хорошо вас кормят?
- Первая норма. А в запасном полку, там третья была, Там нас кормили
отвратительно плохо. - И еще повторил: - Отвратительно плохо.
- Завтра уже обратно? И Москвы-то не видели.
- Получим обмундирование и поедем.
- И сапоги получите? - это, конечно, девчонка спросила, в самое больное
место ударила.
Он посмотрел на нее с сожалением и не ответил.
- Молодая еще, глупая, - сказала мать и засмеялась: - Сам-то откуда?
Ему захотелось рассказать о себе, о матери, о сестренке, об отце,
который на фронте. Но он рассказал почему-то только о домике с балкончиком.
Когда Игорь был маленький, они часто гуляли с отцом у них по городку, а у
пруда стоял аккуратный такой домик с балкончиком и цветными стеклами, и отец
всегда говорил, вот, мол, когда будут деньги, мы купим этот домик. А его,
наверно, и продавать-то никто не собирался.
- А деньги откуда будут?
- Он говорил, выиграем или, мол, поеду в Арктику, на зимовку,
заработаю. А домик-то, наверно бы, и не продали.
- Значит, как бы мечта.
Он посмотрел на нее и не то чтобы подумал, но почувствовал, что еще
вспомнит этот вечер, эту полутемную комнату с освещенным столом - где-то в
землянке, в шатающейся теплушке, и даже там, где он, мужественный и сильный,
вымахнет по сигналу за бруствер и прыжками двинется вперед, громко крича и
не слыша собственного крика.
Саманин отодвинул чашку, не спрашивая разрешения, закурил и только
собрался продолжать беседу, как хлопнула дверь и вошел, щурясь на голую
лампу, старшина.
- Покушал?
На улице было тихо, накрапывал дождь. Саманин залез в кузов, мимо
тихонько спящего Мити Ополовникова прополз на четвереньках поближе к кабине
и лег на слабо пахнущие каленым пачки обмундирования. Он уже стал засыпать,
думая о доме, об их городке, об аккуратном домике с балкончиком и цветными
стеклами. Потом он вспомнил о той женщине в кузове встречной машины, которой
он погрозил пальцем, а она засмеялась. Теперь ее грузовик уносился все
дальше и дальше, но не пропадал из глаз, а она все улыбалась. И он услышал
приглушенный женский смех. Он напрягся, вслушиваясь, но было тихо, лишь
дождик шуршал по брезенту, и Саманин снова начал засыпать, когда явственно
услышал мужской шепот, быстрый и настойчивый. А женщина тихонько смеялась.
Он понял: разговаривали в шоферской кабине. Теперь он окончательно проснулся
и, стоя на коленях, стал разгребать связки обмундирования, стараясь
добраться до окошечка в кабину, застекленного и забранного стальными
прутьями. Он докопался до краешка стекла, но ничего не было видно, а голоса
смолкли.
Потом раздались шаги по булыжнику и кто-то сказал:
- Молодой человек, у меня к вам большая просьба. Не откажите в
любезности. Мне нужно немножко бензина зарядить мою зажигалку...
В кабине зашептались, щелкнула, открываясь, дверка, шофер сошел на
землю.