"Константин Ваншенкин. В мое время" - читать интересную книгу автора

Не дай мне Бог сойти с ума.

И убедительно, подробно обосновал причины своего нежелания.
Почти век спустя этого мотива коснулся Ходасевич. Но как!

Мне хочется сойти с ума...

Что это - полемика? Или действительно так прямо и захотелось?

Мне невозможно быть собой,
Мне хочется сойти с ума,
Когда с беременной женой
Идет безрукий в синема.

Я прочитал эту его знаменитую вторую "Балладу" после войны и испытал
отчетливое разочарование. А ведь многие стихи тогда просто потрясали. Здесь
же было ощущение, что меня дурачат.
В обеих его "Балладах" ангелы приносят поэту лиру, во второй - он их
разгоняет, не хочет ее брать. Но почему? Вернемся к стихам. Автор взрывает
строфу словом "безрукий". Но она не взрывается, ибо беременность жены не
имеет никакой связи с культями инвалида.
Наша война, наш опыт опровергают трагичность этой картины. Она скорее
даже трогательна. Идут - и слава Богу. Был детский писатель Иосиф Дик. Он
получил на фронте страшные ранения, потерял обе руки да еще и один глаз. Но
были у него и жены, и дети, и внуки. И в кино он регулярно бывал. И никто
так не волновался.
Я тогда, читая "Балладу", подумал, что, может быть, не все до конца
понял. Меня слегка сбили с толку строки:

Беззлобный, смирный человек
С опустошенным рукавом.
Может быть, он однорукий? Нет, нет, поэт трижды повторяет: безрукий. И
показывает его очень точно:

И удаляется с женой,
Не приподнявши котелка.

О беременности жены упоминается, кстати, дважды, будто и эта
подробность тоже может свести с ума.
А мы простодушно удивляемся: всего-то навсего!
Вы скажете, что стихи о другом. Нет, прежде всего об этом. Время
расставляет акценты в искусстве порою со значительным интервалом.


* * *

Бунинские женщины. Почти во всех его "интимных" рассказах женщина
раздевается сама, по собственной инициативе, - как-то очень легко достается,
чаще всего почти без всяких усилий со стороны мужчины. Возможно, это