"Алексей Варламов. Красный шут (Биографическое повествование об Алексее Толстом) " - читать интересную книгу автора

Но все упиралось в тот самый вопрос о происхождении ребенка, о чем с
извинением писал деликатный Леонтий Борисович дочери, и никто не мог
предположить, как трудно будет его решить. По справедливому замечанию
Ю.Оклянского, в свои 14-15 лет Алексей Николаевич Толстой был почти
бесправен: "Полу-Толстой, полу-Бостром. Сын графа, но не дворянин. Не
крестьянин, не купец, не мещанин. Человек вне сословия. Некто. Никто".
Он был Толстым только по метрическому свидетельству о рождении, но
чтобы поступить в гимназию, реальное училище, кадетский корпус или любое
иное казенное учебное заведение Российской империи, надо было располагать
свидетельством о дворянстве, которое давало губернское депутатское собрание,
да плюс к этому требовалось согласие главы рода, то есть графа Николая
Александровича Толстого.
Александра Леонтьевна хотела избежать обращения к бывшему мужу и пойти
по иному пути: сделать так, чтобы мальчика усыновил отчим. Если бы Николай
Александрович Толстой принялся возражать, то автоматически признал бы Алешу
своим сыном. Если б согласился, Толстой стал Бостромом, и автором романа
"Петр Первый" был бы не Алексей Николаевич Толстой, а Алексей Алексеевич
Бостром. А еще неизвестно, стал бы человек с такой фамилией таким писателем.
Нашу литературу спасло то, что Бостром не был дворянином. По своему
происхождению и совокупности своих заслуг Алексей Аполлонович имел право на
дворянское звание, но когда в 1892 году он стал хлопотать о "записании его в
надлежащую часть Самарской дворянской родословной книги", его прошение было
отклонено сенатом как неправильно оформленное. Безалаберность и
непрактичность Бострома сыграла с ним дурную шутку.
16 марта 1896 года Александра Леонтьевна подала прошение "о внесении в
надлежащую часть Самарской Дворянской родословной книги сына ее Алексея
Толстого", но пошла на хитрость и не указала, что он граф, а просто Толстой.
Прошение вернули, попросив уточнить: просто Толстых в Российской империи не
было. Нельзя было быть Толстым, не будучи графом. Судьба буквально насильно
приклеивала к будущему советскому классику аристократический титул.
14 января 1897 года Александра Леонтьевна вторично подала прошение в
депутатское собрание. На этот раз все по форме. Депутатское собрание
обратилось с запросом к главе рода. Ответ Николая Александровича дышал
холодом и презрением:
"Граф Н.А. Толстой письмом от 1 июля сего года уведомил г. Губернского
Предводителя Дворянства, что настойчивое домогательство Тургеневой о
внесении ее неизвестного ему сына в родословную его семьи вынуждает его
сделать следующее заявление.
Как при оставлении семьи г. Тургеневой, бывшей его первой женой, так и
при расторжении два с половиной года спустя их брака, других детей, кроме
тех трех, которые у него есть (два сына и дочь), не было и по сю пору нет, и
потому домогательства г. Тургеневой он находит не подлежащими
удовлетворению, и что кроме его как отца, при жизни его, никакое другое лицо
не вправе ходатайствовать о занесении его детей в дворянскую родословную
книгу, так как по духу Российского законодательства отец считается главой
семьи..."
После этого состоялось голосование, и "большинство баллов хотя и
получилось за причисление Алексея Николаевича графа Толстого к роду Н.А.
Толстого, но не составило двух третей..." "Посему постановили решение этого
вопроса отложить".