"Борис Васильев. Александр Невский " - читать интересную книгу автора

напоминая о бедствии, князь заверял, что обозы с хлебом вот-вот должны
подойти, но сам ничего не делал. Не по злому умыслу, а только по
легкомыслию. Послал, правда, человека к брату Юрию, но просьбы о хлебе не
подтвердил по забывчивости, а вскоре с удивлением обнаружил, как оскудел его
собственный стол.
- Смердящей едой кормить меня вздумали?
- Еду достанем, светлый князь! - бодро пообещал подвернувшийся под руку
Стригунок. - Повели только!
Князь повелел, и через несколько дней, уже по зиме, ловкий подручный со
своими отроками пригнал в Городище богатый обоз. С пшеницей и горохом, с
белужиной, сигами и сушеными снетками, с южными лакомствами, ветчиной, салом
и винами.
- Откуда? - сурово спросил Ярун, не получил ответа и объявил, что
пировать не будет, но возьмет на себя охрану.
А Ярослав закатил пир. Гуляли на том пиру долго и шумно, орали до
хрипа, жрали до икоты, пили до блевотины, требовали девок и тут же получали
желаемое. Но когда наступило похмелье, а княжья голова еще не совсем
прояснилась, явился от владыки почтенный старец, известный и Новгороду, и
князю, и дружине, седой как лунь и весьма суровый.
- Твои люди, князь Господина Великого Новгорода, перехватили обоз, что
шел во владыкин двор!
- Знать о том не знаю и ведать не ведаю. Старец развернул свиток и
торжественно зачитал:
- "Да отстанем же от жадности своей, братия возлюбленная моя и ты,
призванный народом новгородским князь Ярослав! Яко и апостол Павел пишет:
всему же день, то день; всему же урок, то урок, и никому насилия не творить,
не воровства не творить, не беззакония не творить".
А на словах добавил:
- Привези хлеб городу, князь, а коли не привезешь, то и отъедешь от
Господина Великого Новгорода.
С тем и ушел, поклона не отдав. А князь, с хмельной головы впав в
неистовство, тут же велел собираться всей дружине. Напрасно Ярун, Ратибор и
еще несколько опомнившихся умоляли его отменить повеление, поехать к владыке
с покаянием, вернуть ему пограбленный обоз и выдать Стригунка головой:
Ярослав и слушать не желал. Обрывал разговоры, злился, а потом вдруг
выкрикнул:
- Я здесь владыка!
Это уже звучало почти кощунством, и все замолчали. И начали готовиться
к отъезду: кто в веселом ожидании сытости и довольства, а кто и со смятенной
душой, и число таких увеличивалось, потому что - трезвели. А после полудня
выехали настолько поспешно, что князь отменил даже послеобеденный сон,
завещанный еще пращуром Владимиром Мономахом. Но оказалось, что вовремя
выехали: на всех площадях, перекрестках и улицах толпился народ. Молчаливый,
голодный и озлобленный.
Заночевали в поле, по-походному, но доспехи, правда, сняли. А на другой
день на подъезде к Торжку ловко пущенная стрела вонзилась в неприкрытую
кольчугой спину Яруна, ехавшего у правого княжеского стремени.

3