"Людмила Васильева. ...И двадцать четыре жемчужины " - читать интересную книгу автора

Дутько и Дальнев подкупали хозяйственников и через них оформляли
договоры на художественные работы, стоимость которых намного завышалась. И
эти заказы выполняли молодые художники, которые довольствовались
предложенной им оплатой. Дутько был связан с поставщиками контрабанды из
Одессы.
И вот Ильин предложил мне выгородить этих подследственных. Это
было столь же трудно, сколь и рискованно. Я отказался. Тогда он пригрозил
мне оглаской дела той женщины, которой я помог. Ильин, оказывается, знал об
этом. Я понял, что это не пустые угрозы и что я у него в руках.
Выхода не было, и я полностью подчинился Ильину. Исполнял все
поручения, жил в постоянном страхе.
Мои семейные дела были совсем плохи. А ведь какие чудесные,
незабываемые дни были в нашей жизни!..
Но все это так отдалилось, что порою мне трудно поверить в
реальность той моей жизни. Теперь я жил в ожидании расплаты за свою трусость
и беспринципность.
Итак, дело на Дутько и Дальнева мы ликвидировали. Ильин пошел на
это, как я потом узнал, потому, что Дальнев написал донос на честного
человека, которого Ильину нужно было скомпрометировать. Позже мне стало
известно, что карьеру Дальнева устроил Ильин. А уж тот, орудуя в
Художественном фонде, вытащил в Москву и Дутько.
Мои услуги не остались без вознаграждения. Меня повысили - я стал
старшим следователем. Мои отношения с женой не улучшались. Люся хотя и не
ушла от меня, но, устроившись на работу, жила самостоятельно, отказалась от
моей помощи. Я понимал, что теряю ее, - это было мучительно. И тогда
произошла история, которая снова сблизила нас, и у меня появилась надежда,
что все поправится. Случилось так, что брат Люси, крупный товаровед,
совершил преступление и ему грозил арест. Вот тогда Люся стала умолять меня
выручить его. Я был готов сделать это, лишь бы вернуть ее расположение. И в
самом деле, Люся была так благодарна мне и как-то помягчела. Может быть, на
нее повлияла моя готовность ради ее просьбы идти на риск. Не знаю. Во всяком
случае, я был снова счастлив. Но меня угнетало мое рабское положение в
отношениях с Ильиным. Я стал думать о том, чтобы уехать из Киева, начать
новую жизнь. Стал в обход Ильина искать пути к этому. Но мои планы каким-то
образом стали известны ему. Однажды у нас состоялся разговор, он высказался
о моих действиях в самой резкой форме. Предупредил, что если я попытаюсь его
в чем-либо уличить, то он надежно застраховал себя. И еще сказал, чтобы я не
забывал о том, что мой дед был царским чиновником и на этом основании у меня
могут быть неприятности.
После разговора с ним тревога меня не покидала. Я прекратил
попытки перевестись в другой город и затих. А опасность уже подстерегала.
Дело с братом Люси раскрылось. Меня арестовали и судили, Ильина я не выдал,
и дело о Дутько и Дальневе так и не было раскрыто.
Люся тяжело пережила мой арест. Ободряла меня, обещала ждать. Я
верил ей и жил надеждой на встречу. Только в этом я видел смысл своей жизни.
Но началась война. Я стал получать известия о гибели родных. И очень
тревожился о Люсе, не зная, где она и что с ней. Я узнал о ее гибели лишь
спустя год. С того дня я утратил ко всему интерес, все мне стало
безразлично.
После отбытия срока я несколько лет жил на Колыме. Оттуда я не