"В.Г.Васильевский. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков " - читать интересную книгу автора

"Слово сага происходит от segia - говорить, и значит просто рассказ,
предание (tradition). Ho это этимологическое [246] определение не
исчерпывает вполне идеи, которая должна соединяться с представлением об
исландской саге. Под сагой разумеют не только устное предание, что, конечно,
составляет существенную часть идеи слова, но рассказ чистый (pur), ясный и
достаточно подробныйофактах, изложенный так, что он представляет нам
определенное и законченное целое. Если мы будем держаться этой идеи, то нам
легко будет определить отношение между сагами записанными и теми, которые
передавались устно. Эти последние совпадали, так сказать, с фактами,
окоторых они сообщали. Для того чтоб они могли переходить из уст в уста, не
теряя на пути обстоятельств второстепенных, но важных, было необходимо
тотчас же привести их в известную форму, которая потом удерживалась
постоянно, допуская только незначительные изменения. Именно эта точно
определенная форма составляет существенный признак исландских саг. Именно
этой древней форме, столько же, сколько их законченной округленности,
обязаны мы их сохранением, иначе не объяснимым, от времени, когда еще не
было известно искусство письма. Отсюда далее следует, что при таких
обстоятельствах отдельному лицу не было /415/ никакого случая проявить свою
личность (de se faire valoir). Саги, под которыми мы разумеем первоначальную
массу старинных преданий, обязаны были своим происхождением себе самим. Они
получили свою редакцию и определенную форму в устах народа, так что нельзя
было указать автора в том или другом лице, и последующему рассказчику или
записчику оставалось только принять за основу готовый рассказ (du recit uue
fois fait), убавляя или прибавляя в разных местах, по не внося никакого
заметного изменения в первоначальной основе (noyau) истории. Вот причина, по
которой мы видим, что большая часть фактов, сообщаемых нам сагами,
рассказаны совершенно одинаковым образом, иногда даже теми же самыми
выражениями... Последующие списатели (copistes) саг не называли себя по
имени из такого же естественного побуждения, как древние историографы
классические (?); они очень хорошо чувствовали, что исполняют только роль
кописта и не имеют никакой авторской заслуги" (AntiquitГ(C)s Russes I, 235 и
сл.). [247]
Такой взгляд пользуется тем большим сочувствием многих северных ученых,
что он служит особого рода местному патриотизму, основанному на взаимном
соперничестве северных племен. Норвежцы и Датчане не хотят оставить за
Исландцами всей литературной славы, которая им принадлежит, как авторам не
только исландских, но также норвежских исторических саг и вообще северного
дееписания. Так как устное предание по самой природе своей должно исходить
от той географической местности, с которой связываются относящиеся сюда
события, то ясно, что Исландцам относительно норвежской истории по
вышеизложенной теории будет принадлежать только одна заслуга: они записали,
придали письменную форму устному преданию, которое сложилось в самой
Норвегии; об авторской, сочинительской деятельности в собственном смысле
слова не должно быть и речи.
Но более беспристрастная и не замешанная в такого рода вопросах, в то
же время более трезвая и строгая, новейшая критика совершенно отвергает все
основные положения теории Мюллера, Мунха, Кейзера. Она допускает, что,
действительно, целая масса устных преданий могла обращаться у Исландцев и
Норвежцев, прежде чем кто-нибудь вздумал записывать эти предания; но эти
предания - совершенно так же, как и в настоящее время - переходили из уст в