"Владимир Васильев. Письмо из Шамбалы" - читать интересную книгу автора

Душу его гнетет осознаваемая вина перед Агарью и Измаилом, которых он
позволил выгнать из своего дома. И он произносит слова, которые должны бы
стать началом исхода человечества из рабства духовного Египта: "Мы не поняли
Бога, Сарра!.. Виной тому твое нетерпение и моя похоть..." И еще: "Они такие
же люди, как мы... С людьми так нельзя!.. Они не чужие".
Мы все на Земле не чужие. Как любил повторять, будучи Зеноном: то, что
мы греки или персы, арабы или иудеи, случайность, хотя и с высокой
вероятностью, а то, что все мы граждане единого Космополиса по имени Земля,
неизбежность. Это в нас главное...
- Эх, - вдруг отреагировал Зайчик-Цзы, печально посмотрев на меня, -
все деревья в лесу - деревья, и это в них главное, но береза хочет быть
березой, а сосна сосной, и когда ясень хотят сделать дубом, а дуб тополем,
гибнет лес. И каждый лист хочет расти на своем дереве. Люди - листья в Лесу
Жизни, а народы - деревья, а роды - ветви на деревьях.
- Красиво, - искренне согласился я. - Но это было эоны (космические
эпохи) назад на предыдущей фазе планеты, когда дух не породил разум. А разум
не должен следовать растительным инстинктам. Он должен освобождаться от
низших форм бытия.
- Должен, - так же печально согласился Зайчик-цзы, - но в его карме
хранится память о растительном существовании и эта память никогда не будет
затерта, ибо она - богатство каждой индивидуальности. И эта память не просто
мертвый архив, а живая компонента духа. Ты и сам прекрасно это знаешь.
- Знаю, - кивнул я. - И ничего против не имею. Тем более, что это
бесполезно. Но люди для того и стали людьми, чтобы превзойти растительную и
животную карму и определяющей сделать человеческую.
- Чтобы потом превзойти и ее, как учил твой ученик Ницше, - напомнил
Зайчик-цзы.
- М-да, - вздохнул я, ибо до сих пор меня мучила совесть за
неосторожное обращение с разумом человеческим. - Да ты твори, твори, я пока
еще поизучаю твои творения.
Зайчик-цзы опять склонился над клавиатурой иридие-осмиевого "Керулена".
А сон-то оказался "в руку". Утром после пробуждения Моисей Рабинович
встретился с помощником военного атташе ордусского консульства в Варшау
Измаилом Кормибарсовым, который предлагает Моисею организовать переселение
его народа, стоящего перед опасностью уничтожения со стороны
национал-социалистов, на Землю Обетованную, ныне входившую в состав Ордуси и
конкретно Тебризского улуса. Араб предложил помощь ютаю! Предложил свою
землю, ибо так завещал Аллах. И по поводу данного завета я не могу сказать,
что он понят неверно. Что-то, все же, воспринимается правильно, это и
вселяет оптимизм и дает силы для дальнейшей работы.
И тут Зайчик-цзы (слышу-слышу его голос, его интонации!) изрекает
постулат, очевидный для нас и столь трудно воспринимаемый человечеством:
"Люди, у которых есть что-то святое, всегда сумеют понять друг друга".
Беда в том, что у разных людей святое разное: баобабу очень трудно
понять сибирского кедра...
"На этом кончается семейное предание и начинается мировая история".
Разумеется, альтернативная по Зайчику-цзы. Но наш Израиль и зайчиков
Иерусалимский Улус оказываются географически на одном месте.
Показательно, что Моисей Рабинович, следуя своей идее "консенсуса
религий и их духовного единства" принял православие, женившись на