"Ирина Николаевна Васюченко. Голубая акула " - читать интересную книгу автора

его при подобных оказиях: непременно подсказывал, а то и просто предлагал
готовое решение. Я их как орехи щелкал, эти задачи.
Но что было, то прошло. Сейчас он ничего от меня не ждал. Моя
собственная тетрадь все еще лежала нераскрытой. Возможно, я так без дела и
просижу до звонка. Подобное уже бывало.
"Нет, все же надо бы..."- усовестил я себя и позевывая (опять не
выспался) взялся за решение. Задача, как всегда, оказалась легкой, но цифра
в ответе, отягощенная безобразной неуклюжей дробью, так и кричала, что я
где=то напутал. Пересчитывать не хотелось. Я шутя расправился со второй
задачей и, едва грянул звонок, первым сдал Лопуху работу. Через минуту я уже
стоял перед аквариумом.
- Послушай, да очнись же!
Они подошли вчетвером: Сидоров, Савицкий, еще один мальчик, чье имя я
позабыл, и Залетный, видеть которого в их компании было довольно странно.
Мелькнуло: "Увязался".
Я оглядел их ухмыляющиеся физиономии и, подавляя нетерпение,
пробормотал:
- Что такое?
- "Что такое"! - передразнил меня Кеша. - Он еще спрашивает! Может
быть, ты снизойдешь все=таки и сам объяснишь, что происходит? Припоминаю,
что мы как будто считались друзьями... товарищами по крайней мере. И нечего
притворяться, будто ты рехнулся, никто все равно не поверит. На кой черт
тебе сдалась эта комедия? Выкладывай!
Он наступал на меня, весь взъерошенный от возмущения и любопытства.
Умница, шахматист отменный... Мы, правда, были добрыми приятелями. Ужасно
хотелось, чтобы они поскорей ушли, но обидеть их я совсем не желал. Я
добросовестно напрягся в поисках примирительного ответа, уже и рот открыл,
но тут Сидоров жестом, достойным памятника, указал на меня и с комической
торжественностью продекламировал:
Вонми, о небо: я реку!
Земля да слышит уст глаголы!
Как дождь, я словом протеку,
И снидут, как роса к цветку,
Мои вещания на долы!
Они дружно заржали. И снова, как недавно при виде посланья с
закорючками, в глазах у меня потемнело от бешенства. Я затопал ногами,
заорал:
- Отстань! Надоело! - и опрометью ринулся по лестнице вниз.
Мимо дремлющего Якова я вбежал в раздевалку, сдернул с крючка пальто и,
задыхаясь, выскочил на улицу. Сыпал снежок. Было тихо, но морозно. Холод
струйками пробирался под одежду. Снежные хлопья застревали в волосах,
подтаивали и ледяными каплями ползли на лоб. Я надел пальто. Застегнулся.
Поднял воротник. Злоба улетучилась. На душе было пусто.


* * *
Глава десятая. ОБЪЯСНЕНИЕ

- Ты забыл это. Возьми.
Сидоров протянул мне шапку и ранец. Я взял и сказал: