"Екатерина Великина. 50 & 1 история из жизни жены моего мужа " - читать интересную книгу автора

Через час грудинка была изнасилована во все места, но на две части
разрубаться не желала. Если бы на моем месте была какая-нибудь другая
мадамка, она бы, может, и разрубила или мужа подождала, на худой конец. Но
на моем месте была я сама, с трепетным сердцем в груди и мамиными генами в
области пятой точки. Вздохнув, я взяла самую большую кастрюлю, положила
поперек нее грудинку, взяла молоток для отбивания мяса и забила-таки
трицератопса внутрь. Забила, залила холодной водичкой, луковку положила,
конфорку на девятку включила и села за компьютер монстров мочить. Абыркапут
случился через пятнадцать минут, когда водица закипела. Если вы ни разу не
видели, как грудинка выстреливает из кастрюли, значит, вы в этой жизни
вообще ничего не видели: геном у вас неподходящий. А у меня геном - самое
то. Поэтому пойду отмывать плиту, пол, а заодно и переоденусь: уж очень
живой попался трицератопс.

ГОЛОДАЮ И СКИТЯЮСЬ

Сегодня сделала открытие: идейному борцу с жировыми отложениями на
улице делать нечего. Безыдейному тоже. Ибо чревато.
Чреватости начались сразу же, прямо на автобусной остановке. В то время
как бабки хаяли правительство, а малолетки клацали джинсовыми жопками, некто
по имени Катечкина изучала обертку от эскимо, призывно распластавшуюся на
вершине урны. Снаружи она была желтая, внутри белая, с налипшими кусочками
шоколада в капельках сладких молочных слез.
"Стоп-стоп-стоп! Зальешь слюной клаву - сгорит ноутбук", - говорю я
себе сейчас.
"Стоп-стоп-стоп! Не черта пялиться на калории, лучше подумать о
чем-нибудь прекрасном, например, о сапогах" - сказала я себе тогда.
Фантазия заработала немедленно.
А что? Сапоги - отличная вещь. Особенно когда новые и когда кожа
похрустывает, похрустывает, похрустывает... А мы ее солью, сацибели или, на
худой конец, кетчупом каким-нибудь или вообще без кетчупа, так это на
вилочку и в...
- Молчать! - взвизгнул мозг. - Вон маршрутка подошла. Ищи деньги,
дурища, а не то пешком пойдешь.
Послушная голосу разума, я села в маршрутку и принялась искать деньги.
Пустышка, прошлогодний билетик, гигиеническая помада с запахом малины
(так-так-так, спокойно, потом не откачают), книжка "Мрак над Джексон-виллем"
(а кому сейчас легко?), визитка небесной канцелярии, Фасолькина варежка с
чем-то тяжеленьким, чем-то тяжеленьким, таким мягеньким, ну-ка мы его на
свет... Мармеладный мишка!
- Прекратить харчить дитячий паек! - не замедлил скомандовать мозг.
- Пошел ты, это судьба, - не замедлила отреагировать я.
Мишка был апельсиновым, кисло-сладким и тягучим, но, должно быть,
недостаточно тягучим, потому что уже через миг его не стало.
- Умрешь жирножопой, - вздохнул мозг и уставился в окно.
До метро мы доехали без всяких передряг и даже помирились в переходе:
мимо палатки со слойками я прошла как директор овощной базы, то есть
медленно, важно и с дохлой рыбой во взгляде. А в вагоне стало хуже.
Слева улыбалась тетка с кока-колой, предлагающая купить четыре литра и
выиграть поднос.