"Джейн Веркор. Сильва" - читать интересную книгу автора

мой согнутый палец и, когда ноготь задевал верхний позвонок, вздрагивала
всей спиной, напрягалась и замирала от удовольствия, закрыв глаза и
откинув назад голову. Нередко теперь, покончив с едой, она сама
подсовывала свою маленькую головку мне под руку, прося ласки, и настал
день, когда она, обернув лицо, благодарно лизнула гладящую ее ладонь.
Боюсь, что это растрогало меня больше, чем следовало бы, но ведь завоевать
любовь дикой зверюшки - всегда волнующая победа.
На все это нам с ней понадобилось добрых две недели. Тем временем мне
требовалось решить важную проблему с Фанни - дочкой моей фермерши,
приходившей убираться в доме. Я просил ее ограничиться мытьем, чисткой и
подметанием первого этажа, объяснив, что крашу стены на втором (что,
впрочем, я и сделал для пущего правдоподобия). И все-таки я ужасно боялся.
Любой шум, крик могли выдать присутствие Сильвы, и, хотя бедняжка Фанни
была слишком глупа, чтобы проявлять к чему-нибудь настоящий интерес, все
же она была женщиной, и я не сомневался, что она воспользуется первым же
моим промахом, чтобы сунуть нос наверх и убедиться во всем самой. Тогда,
конечно, назавтра же вся округа узнает, что мистер Альберт Ричвик прячет у
себя в спальне совершенно голую девушку.
Словом, первое, что нужно было сделать во что бы то ни стало, - это
одеть Сильву. С той поры как она позволила подходить к себе, я много раз
пытался надеть на нее халат - тщетно. Хуже того, она так пугалась, что мне
приходилось затем два-три дня вновь завоевывать потерянное доверие. К тому
же, если Фанни обнаружит Сильву, облаченную в один из моих халатов, это
будет ничуть не лучше, чем если она увидит ее голой. И я решил отправиться
в город купить ей платье. Но такая поездка требовала целого дня, и я не в
силах был преодолеть страх перед тем, что могло произойти в мое
отсутствие.
Мне было тем более трудно решиться на это, что, по правде сказать,
нагота Сильвы перестала смущать меня. Она доставляла мне чисто
эстетическое удовольствие: всем известно, что к повседневно созерцаемой
наготе привыкаешь и она уже не кажется вызывающей, теряет свою
соблазнительность, вызывая даже пресыщение. Стоит лишь вспомнить пляж в
Брайтоне, чтобы понять, что моя совместная жизнь с Сильвой в костюме Евы,
в общем-то, не волновала ни души моей, ни чувств. Если бы это зависело
только от меня, я охотно оставил бы ее в таком виде до тех пор, пока ей
это будет угодно. Раны ее поджили, кожа стала свежей, упругой, атласной,
мускулы под ней переливались при каждом движении, чарующем меня своей
живой грацией; для чего же скрывать это прелестное нежное тело под
нелепыми тряпками, облекать его в скверно скроенное платье? Я не строил
иллюзий по поводу своего вкуса в области дамских нарядов и заранее знал,
что выбор мой будет неудачен.
Но я слышал, как внизу, на первом этаже, Фанни, невообразимо фальшиво
насвистывая или напевая, обметает мебель, чистит кастрюли, вытряхивает
ковры. Нет, это было действительно опасно. Нужно на что-то решиться. По
средам в Уордли-Коурт бывал рыночный день. Я подмешал Сильве в завтрак
сильную дозу снотворного, приказал запрячь тильбюри, надежно запер все
двери в доме и отправился в город в сопровождении сына фермера, служившего
мне кучером.