"Олег Верещагин. Я иду искать... Книга вторая: За други своя!" - читать интересную книгу автора

на север для картографирования лежащих там земель. Записи были то короткими,
то пространными, но все отличались характерным для дневников тех времен
тяжеловато-практичным и в то же время романтическим восприятием мира.
- Вспоминаются наши споры, - негромко читал вслух Олег, пристроившись у
стола и забыв и о войне, и о мокрой одежде, и о посапывающем Богдане, - со
студентом тогда еще политехнического Сашей Протопоповым - сколь яростно он
доказывал мне возможность правоты г-на Циолковского о возможной на других
мирах жизни и к оным мирам путешествий. Я, признаться, мало понимал в его
доказательствах, а горячность Саши меня смешила, его же насмешки приводили в
ярость. Бедный Саша! Воспаление мозга свело его в могилу раньше, чем он смог
бы получить доказательство - и блистательное! - своей и своего кумира
правоты. Я бы рекомендовал его к нашей работе, он очень пригодился бы г-ну
губернатору. И каково было мое собственное удивление, когда мне предложили
эту службу! До сих пор не могу вспоминать без улыбки своего мальчишеского
восхищения при мысли, что уподоблюсь я Стэнли и Ливингстону, героям романов
Майн Рида и Жюля Верна, которые любил я читать] еще в кадетском корпусе...
Сижу у костра, светят над головой по-иному рассыпанные, часто и неузнаваемые
вовсе звезды. Вспоминается радость матери и сестричек - как они все
радовались, когда приехал я в отпуск, как удивлялись, когда выложил свои
подъемные: таких денег они и в жизни не видали (да и я тоже!), и как мама
спрашивала с опаской, не занялся ли я чем нечестным, что мне, простому
офицеру, так платят. Бедная мама, как же было трудно поднимать ей нас всех
на тридцать восемь рублей пенсии после отца! Рабочий на заводе получает
больше, чем платили вдове и троим сиротам героя туркестанского похода... Но
хватит об этом. Даст Бог, отныне ей больше ни в чем не нуждаться. Жаль
только, что не скоро увижу моих родных. Иначе просто нельзя... и неужели
никому не смогу я рассказать о том, где был?! Это пытка!
Олег перелистывал страницы одну за другой. Не все даже карандашные
записи удавалось разобрать...
- Сего дня на переправе через реку погибли урядник Пров Данилов и казак
Егор Затрата. Они проверяли брод, когда какое-то чудовище вроде морского
спрута схватило Затрату вместе с лошадью. Урядник Данилов, не желая бросать
товарища, подскакал вплотную и стрелял из карабина, а потом рубил гадину
шашкой, но она уволокла и его. Мы забросали омут, из которого она появилась,
гранатами с химическими взрывателями, надеюсь - убили эту тварь. Но все
равно - очень жаль обоих казачков, акая страшная смерть... Упокой, Господи,
души рабов твоих... Проводники из местных славян уверяют, что это было злое
божество из близких к этим местам земель Ханна Гаар, которое называют
Чинги-Мэнгу. А г-н Валленберг рвет и мечет не столько от того, что погибли
люди, сколько оттого, что не смог заснять это чудище на фотопластинку...
- Горцы - народ совершенно дикий, но в то же время благородный и полный
достоинства и гостеприимства. Чем-то они напоминают германцев Тацита, про
которых с таким увлечением рассказывал нам в корпусе подполковник Скосырев.
Что удивительно - они, как и прочие здешние туземцы, не подвержены никаким
болезням, и богатейший арсенал современной медицины не может нам тут создать
тут ореола богов, которым, как правило, окружены европейцы среди племен
отсталых. Оружия нашего они тоже не боятся, даже в некотором роде презирают
его, чем отличаются от своих собратьев с юга, где с такой охотою брали в
подарок берданки. Но нам очень рады, говоря, что "наконец обратом пришли
братья, что порешили в ином мире встать." Они убеждены, что их предки пришли