"Владимир Иванович Вернадский. Коренные изменения неизбежны (Дневник 1941 года) " - читать интересную книгу автора

Перед отъездом из-за границы я получил трогательное прощальное письмо
от Фед. Изм. Родичева[91]. Он как бы сознавал, что мы <больше> не увидимся.
Не знаю, вывезла ли Ниночка тот архив, который мы оставили у нее в Праге,
когда уезжали в Россию, когда она переехала в Америку[92].
Когда мы приехали в Прагу, незадолго перед этим умерла Анастасия
Сергеевна Петрункевич - один из наших друзей, наиболее близких и дорогих.
Иван Ильич <Петрункевич> умер раньше. Есть его "Записки" (и у меня)
интересные[93]. Надеюсь, сохранилась наша переписка с Анастасией Сергеевной.
Я думаю - так мне тогда казалось, и я как-то говорил об этом с Иваном
Ильичом, - что у Анастасии Сергеевны - эпистолярный талант.

30 мая. Пятница. Узкое.

Вчера - начало сессии Общего Собрания <Академии Наук>.
К моему удивлению, она интересная, хотя организована - в смысле
демонстрации - плохо.
Мои глаза и уши явно ухудшились. И меня поразило резкое изменение явное
старение - моих сверстников и даже более молодых, чем я: резко постарели,
явно сдали за прошлый год академики Ферсман, Прянишников, Шмидт, Бах,
Фаворский, Ляпунов, Щербатский и другие.
В самую последнюю минуту - очевидно, <вмешался> Сталин (?)[94]
произошло изменение тематики: выдвинуты проблемы организованного срочного
поднятия плодородия, урожаев. Уже в толпе, входя в зал, я встретился, мне
кажется, с Лискуном[95], которого давно - года два - не видел; он постарел и
потолстел. Он мне сказал: "А Ваша Академия поставила наш вопрос - вопрос
урожаев". Я спросил: "Что же - совместная работа?" Он сказал: "Да
неизвестно - может быть, слияние". Потом я его не видел.
Открывая заседание, Шмидт сказал, что общий плановый доклад сделает
Прянишников[96], который подготовился - хотя раньше думал, что не успеет.
Его доклад очень интересен - расчет на 15 лет; в основе - <упор> на
скотоводство (навоз) и на химизацию. Для меня ясно, что это - если
осуществить - будет иметь решающее <значение>. Точки над i поставил
Варга[97]: через 15 лет - даровой хлеб для всех граждан. Он указал и на
огромное политическое значение этого достижения. На меня это произвело
огромное впечатление. Возражал Прянишникову Лысенко - очень мало и слабо,
против клевера.
Но я решил двинуть радиевое удобрение - надо переговорить с
Виноградовым, Барановым[98], Хлопиным. Надо попытаться поставить этот вопрос
реально - как задачу дня.
Был доклад Бу...[99], внешне небезынтересный, но весь проникнутый
фальшью и всем официальным лакейством. Понимаю отношение Прянишникова к
этому ученику Вильямса[100].
Для меня очень интересны <были> разговоры с Николаем Дмитриевичем
Папалекси[101]. Он, с которым вместе ездили на заседание, <говорили> о
космической пыли, ионосфере. Надо привлечь его в Метеоритный Комитет.

31 мая. Узкое.

Малая Советская Энциклопедия. 2-ое изд. Том 2-ой. Москва. ОГИЗ. 1934 г.
Стр. 375: