"Жюль Верн. Мэтр Захариус" - читать интересную книгу автора

Захариуса, который не успевал всем отвечать.
- Эти часы отстают, и я ничего не могу с ними поделать! - говорил один.
- А мои совсем не ходят! - говорил другой.
- Если правда, что ваше здоровье влияет на ваши часы, - говорило
большинство недовольных, - то постарайтесь скорее выздороветь!
Старик с растерянным видом качал головой и грустно отвечал:
- Подождите теплого времени, друзья мои! Надо, чтобы вернулось солнце,
пролило жизнь в усталое тело.
- Благодарю покорно! Неужели ваши часы будут больны каждую зиму! -
вскричал самый вспыльчивый посетитель. - Не забывайте, что ваше имя
красуется на всех циферблатах, и оно, черт возьми, не приносит вам теперь
много чести!
Старик, вконец пристыженный упреками, стал возвращать деньги за
некоторые испорченные часы. Когда эта новость облетела город, целые толпы
направились к дому мэтра Захариуса, раздавшего скоро все свое состояние; но
зато честь его была спасена. Жеранда вполне сочувствовала отцу, не печалясь
нисколько, что была разорена. Вскоре Оберу пришлось предложить старику свои
сбережения.
- Что будет с моей дочерью? - вздыхал иногда старый часовщик,
охваченный вдруг отеческой любовью.
Обер не решался ему сказать, что он верил в свои силы и что преданность
его Жеранде безгранична, узнав о том, мэтр Захариус назвал бы его своим
зятем и тем опроверг бы недавно им слышанные слова:
"Жеранда не будет женою Обера".
Тем не менее, продолжая поступать таким образом, старик окончательно
разорился. Вскоре старинные вазы перешли в чужие руки; великолепные ореховые
панно, украшавшие стены, последовали за ними; несколько редких картин
фламандской школы перестали услаждать взор Жеранды, и, наконец, все, даже до
последнего дорогого инструмента, созданного его гением, пошло на
удовлетворение требований недовольных покупателей.
Только Схоластика не могла примириться с новыми обстоятельствами; но,
несмотря на все ее усилия, ей не удавалось удержать навязчивых посетителей,
продолжавших уносить из дома разные дорогие предметы, отдаваемые мэтром
Захариусом. Тогда болтовне ее уже не было удержу, и она старалась всеми
силами опровергнуть слухи о колдовстве своего хозяина. Сама же она, вполне
убежденная в их правдивости, шептала бесконечные молитвы.
Все отлично заметили, что старый часовщик уже давно забросил религию.
Прежде он всегда сопровождал свою дочь в церковь, находя, по-видимому, в
молитве духовное наслаждение.
Это отчуждение от благочестивых обязанностей в соединении со
странностями его жизни навлекло на него еще более серьезные обвинения в
колдовстве. Поэтому Жеранда, задавшаяся целью возвратить отца Богу и людям,
решила прибегнуть к религии. Она надеялась, что благодаря ей его измученная
душа обретет покой; но догматы веры и покорности натолкнулись бы в душе
мэтра Захариуса на непреодолимую гордость, гордость науки, приписывающей
себе могущество, игнорируя источник, давший начало всему в мире.
Когда Жеранда заговорила об этом с отцом, то влияние ее оказалось
настолько сильным, что мастер тотчас же согласился пойти с ней в воскресенье
в собор. Жерандой овладел такой восторг, точно само небо разверзлось перед
нею. Схоластика обрадовалась тоже, так как теперь она имела неопровержимое