"Жюль Верн. Мэтр Захариус" - читать интересную книгу автора

доказательство ложности распускаемых о ее хозяине слухов. Она доказывала это
соседкам, друзьям, врагам и всем, кто только мог ее слышать.
- А все же мы вам не верим, - отвечали ей. - Мэтр Захариус был всегда в
дружбе с чертом!
- Вы, значит, не придаете значения тем часам в церкви, по которым
звонят, призывая к молитве?
- Да, но в то же время он изобрел такие машины, которые сами
передвигаются и исполняют работу живого человека.
- Разве сыны дьявола могли бы изобрести такие железные часы, как те,
что находятся в Андернаттском замке? По своей дороговизне они не могли быть
приобретены нашим городом. Каждый час на них появляется мудрое изречение,
следуя которому человек, без сомнения, попадает в рай. Разве это может быть
сделано чертом?
Это замечательное произведение искусства, за которое мэтра Захариуса
превозносили некогда до небес, приписывалось, однако, тоже влиянию
колдовства. Однако посещение стариком церкви св. Петра должно было все же
заставить умолкнуть злые языки.
Мэтр Захариус, забыв, вероятно, о своем обещании, вернулся в
мастерскую. Разуверившись в возможности возвратить к жизни все эти часы, он
задумал делать новые. Он забросил починку в принялся доделывать начатые им
ранее хрустальные часы, которые были действительно удивительным
произведением искусства; но как он ни старался, какие предосторожности ни
принимал, употребляя тончайшие инструменты, наилучшие рубины и алмазы, -
часы треснули и развалились, как только он начал их заводить.
Старик скрыл этот случай от всех, даже от дочери; но с этой минуты
жизнь его стала угасать. Это были уже последние раскачивания маятника,
становившиеся все медленнее и медленнее. Казалось, закон тяжести, влияя
непосредственно на старика, увлекал его непреодолимо в могилу.
Наконец наступило столь горячо ожидаемое Жерандой воскресенье. Погода
была прекрасная, воздух теплый и живительный. Женевские жители наполняли
улицы, радуясь возвращению весны. Жеранда под руку со стариком направилась к
церкви св. Петра, а Схоластика шла сзади, неся молитвенники. Все смотрели на
них с любопытством. Старый часовщик шел послушно, как ребенок, или, вернее,
как слепой. Прихожане были видимо поражены, когда увидели его входящим в
церковь, и многие даже отшатнулись от него.
Обедня уже началась. Жеранда пошла на свое обычное место и встала на
колени в глубоком умилении. Мэтр Захариус остановился рядом с ней.
Служба шла с величавой торжественностью, отвечавшей непоколебимой вере
того времени, но старик не верил. Он не просил у Неба милосердия во время
скорбных возгласов, не восхвалял небесное величие во время пения "Gloria in
excelsis"; чтение Евангелия не отвлекало его от повседневных дум, и он забыл
даже присоединиться к общему чтению "Credo". Гордый старик стоял неподвижно,
немой и бесчувственный, как статуя; даже в торжественную минуту, когда
зазвонил колокольчик, возвещая великое таинство пресуществления, он не
наклонил головы и посмотрел в упор на святую жертву, высоко поднятую
священником над головами верующих.
Жеранда взглянула на отца, и горькие слезы потекли из ее глаз.
В это время церковные часы пробили половину одиннадцатого. Мэтр
Захариус быстро обернулся, взглянув на это еще живое свое произведение. Ему
показалось, что часы смотрели пристально на него, что цифры на них горели,