"Жюль Верн. Мэтр Захариус" - читать интересную книгу автора

заметно усовершенствовалось, но все же недоставало главного - точного и
надежного определения времени.
Вот в это время и был изобретен мэтром Захариусом анкерный ход, давший
возможность установить математическую точность в ходе часов. Это изобретение
совсем вскружило голову старому часовщику. Гордость, наполнившая его
существо, поднимаясь, подобно ртути в термометре, достигла, наконец, высшей
точки. В самомнении ему казалось, что он постиг тайну связи души с телом.
Видя, что Обер слушает его в этот день с большим вниманием, он сказал
тоном человека, уверенного в своих словах.
- Знаешь ли ты, что такое жизнь, друг мой? Конечно нет! А между тем с
точки зрения науки ты понял бы, какое тесное отношение существует между
творением Бога и моим, так как при конструировании часов я основывался на
тех же соображениях, что и Он.
- Хозяин, - возразил Обер, - как можете вы сравнивать все эти золотые,
серебряные, медные колесики с душой, этим божественным духом, вложенным
великим Творцом в наше тело, дающим ему жизнь и движение, подобно
живительному ветерку, колеблющему цветы в поле? Неужели и в нас существуют
невидимые колесики, заставляющие двигаться наши руки и ноги? Каков же должен
быть механизм, порождающий мысли?
- Не в этом дело, - ответил старик мягко, но с упрямством ослепленного
своей идеей человека, не замечающего, что стоит на краю пропасти. - Чтобы
меня понять, ты должен вспомнить об изобретенном мною анкерном ходе. Заметив
постоянную неправильность в ходе пружинных часов, я понял, что одного
движения пружины недостаточно, что они должны быть подчинены посторонней,
независимой силе. Тогда я подумал, что эту услугу мне может оказать маятник,
если мне удастся урегулировать его колебания. Разве не великая это мысль:
маятник, сам получающий движение от часов, является в то же время и их
регулятором!
Обер кивнул в знак одобрения.
- А теперь, Обер, взгляни на самого себя! - продолжал с воодушевлением
старый часовщик. - Неужели ты не понимаешь, что в нас заключены две
различные силы: сила души и сила тела, то есть движение и его регулятор.
Душа есть основа жизни: следовательно, она - движение. Зависит ли оно от
гири, пружины или подчиняется нематериальному влиянию, но, во всяком случае,
источник его находится в сердце. Но без тела это движение было бы
неравномерно, неправильно, невозможно! Итак, тело регулирует душу и, подобно
маятнику, подчинено правильному колебанию. Все это настолько верно, что
человек заболевает, если пища, питье, сон, одним словом, все отправления
тела не подчинены известной правильности! Так же как и в моих часах, душа
возвращает телу его силу, утраченную колебаниями. Так что же является
причиной этой тесной связи души с телом, если не движение, благодаря
которому происходит это чудесное взаимодействие? Все это я отгадал,
применил, и теперь жизнь не представляет для меня более тайны, так как она,
в сущности, лишь замысловатый механизм!
Мэтр Захариус был великолепен в эту минуту мечтаний, переносивших его в
таинственный, неведомый мир. Но Жеранда, стоявшая в дверях, все слышала. Она
бросилась в объятия отца, который судорожно прижал ее к своей труди.
- Что с тобой, дочь моя? - спросил ее мэтр Захариус.
- Будь у меня здесь даже самая лучшая пружина, - сказала она, кладя
руку на сердце, - я все же не могла бы вас любить сильнее.