"Лев Вершинин. Сага воды и огня" - читать интересную книгу автора

- Три. Два. Один. Ноль! - эхом отозвались операторы.
Две белые линии скрестились на экране, поймав в перекрестье
ярко-синюю точку. Худая рука, вся в желтых крапинках преждевременной
старости, легла на пульт и, секунду помедлив, рванула рубильник. Вот так!
Гордись мужем. Марта! Калле, сыночек, спи спокойно под проклятой Варшавой:
ты погиб недаром. Твой папа встал в строй и сумеет отомстить за тебя, за
тебя и тысячи других немецких мальчиков. Ну-ка, глядите, люди: вот она,
история - перед вами! Кто сказал, что ее нельзя изменить? Можно! Если
очень сильно любить и очень крепко тосковать...
Разве есть невозможное для гения?
Нет!
Так говорю вам я, Юрген Бухенвальд, смешной человек!



5

Высок был погребальный костер отца моего Сигурда-ярла, Грозы Берегов,
и любимый драккар его, "Змееглав", повез героя в дальний путь. Жарко
пылали дрова и в пламени извивались связанные рабы, служившие отцу при
жизни вернее других. Достойные, они заслужили право сопровождать ярла,
чтобы прислуживать ему и там, в высоком чертоге Валгаллы, где у стен,
украшенных золотым узором, ждут викинга, ломясь от яств, длинные столы. Я,
Хохи, валландская кровь, поднес факел к бревнам, обильно политым смолой и
китовым салом, ибо это - право любимого сына, в праве же моем никто
усомниться не мог: ведь не другому из сыновей отдал меч-Ворон отец,
готовясь уйти в чертог героев. И долго пылал костер; когда же истлели
последние головни, собрали мы втроем - я, Эльдъяур и Локи - пепел, отделив
его от угольев, и бросили в море, чтобы слился благородный прах со слезой
волны.
А люди фиорда, выбив днища бочек, пили пиво, черпая резными ковшами и
мешая ветру рыдать, пели песни недавних дней, вспоминая по обычаю славу
Сигурда-ярла. Говорили иные: "Громом гнева был Сигурд для Эйре, зеленого
острова. Я ходил с ним там и хороша была добыча", прочие же подтверждали:
"Хороша!"; вновь пили и вновь говорили, в утеху душе отца: "Мы ходили с
ним на саксов; страшен был саксам Гроза Берегов!". И полыхали костры
вокруг бочек, трещали поленья, прыгали искры - это душа Сигурда-ярла
пировала вместе с людьми фиорда, радуясь хорошим словам.
Хокон же Седой, скальд, тихо сидел у огня, не теша себя ни пивом, ни
сушеной рыбой. Лучшие слова ловил он и укладывал, шевеля губами, в ларец
кенингов: ведь должно родиться новой саге, саге о Сигурде Грозе Берегов, и
в этом долг побратима-песнопевца.
Рекой лилось пиво, падали с ног прислужники, тщась угодить пирующим,
и не утихала жажда в утробах, ибо много пива нужно викингу, провожающему
своего ярла туда, где встреча неизбежна. И сказал некто, чье лицо не
заметил я в пляске искр: "Страхом сердец был Сигурд-ярл для жителей
Валланда. Ходил я с ним в те края и видел, как покорялись они ему!". И
засмеялся сидевший рядом: "Хей-я! Все видели: каждую ночь покорялся
Валланд Сигурду-ярлу!" И смеялись люди фиорда, глядя в мою сторону, ибо
мне упреком было сказанное; я же молчал. Ведь тот, кто насмехался, был