"Анатолий Вержбицкий. Творчество Рембрандта " - читать интересную книгу автора

на отвращение, он решил собственными глазами увидеть все это.
Дети улюлюкали ему вслед. Он чувствовал какой-то смутный стыд, ибо в
своем обычном костюме он выглядел юношей из аристократической семьи. Поэтому
он накидывал поверх костюма серый плащ и появлялся в кварталах бедняков
ближе к вечеру, чтобы не привлекать к себе внимания.
Так юный художник увлекся зарисовками уличных типов. Он нашел
персонажей для своих офортов в самых низах городского населения среди нищих,
калек, бродяг, оборванцев, побирушек, убогих старух, уличных торговцев,
картежников, ярмарочных актеров. Созданием серий, то есть нескольких
произведений, связанных общей темой, Рембрандт преодолевает временную
ограниченность графического искусства. Среди зарисовок можно различить две
серии, где виден разный подход к натуре.
После того, как он увидел, что люди, ютившиеся здесь в низких душных
помещениях, больше десяти человек в каждом, по своей смертной природе ничем
не отличались от него, его родителей и приятелей, он решил узнать как и для
чего они живут, отчего умирают, и есть ли у них что-нибудь ценное в жизни.
Перед ним открывалась ужасная действительность, и каждый раз он в испуге
отшатывался. Но его снова привлекала в этих персонажах, главным образом
живописность их лохмотьев, составленных из отдельных кусков изношенной ткани
и заплат, странность и внешняя характерность облика, черты, отличающие их от
обычного горожанина. В свете разгоравшегося дня он различал все так
необходимые ему подробности: впалые щеки, припухлые животы, особенно
заметные на фоне изможденных худобой тел, локти, высовывавшиеся из
продранных рукавов. Таков офорт "Нищий на деревяшке" (высота одиннадцать,
ширина семь сантиметров). В рваной хламиде, с левой рукой на перевязи, с
неразгибающейся левой ногой, к которой вместо протеза прикручена
обструганная, сужающаяся книзу палка, в то время как в кулаке правой руки,
торчащем из разорванного в клочья солдатского плаща, он сжимает другую
суковатую палку, на которую он пытается опереться всем телом. Его
неуверенные движения находят декоративное соответствие в беге тонюсеньких,
затейливых штриховых линий.
"Нищенка с тыквой" (высота десять, ширина пять сантиметров) -
согнувшаяся спиной к зрителю, на которой болтается привязанная к поясу
тыква. Таков и рембрандтовский "Прокаженный", так называемый "Лазарус Клапп"
(высота девять, ширина шесть сантиметров). Широколобый, широкоскулый больной
бродяга, сидящий на пригорке, с палкой между раздвинутыми костлявыми ногами
и с трещоткой в руке, предупреждающей горожан об опасности встречи с ним.
Рембрандт не мог без ужаса глядеть на живших здесь беременных женщин;
он закрывал глаза и с трудом прогонял смущавшие его мысли. Женщины, несущие
в себе зародыш новой жизни, напоминали ему перезрелые, загнивающие фрукты,
сердцевина которых уже затронута разложением. И вот перед нами на небольших
листках предстают эти женщины, с ужасающе широкими бедрами и сильно
изогнутыми спинами, как если бы все тело было придавлено сверху и снизу и
раздалось бы в стороны. У них отвратительные широкие лица с выступающими
вперед подбородками. Эти фигуры иногда очерчены длинными штриховыми
контурами; резкими противопоставлениями светлых участков и темных тональных
пятен обозначается пластика и одновременно передается игра солнца на
изорванном тряпье и обезображенных лицах.
Несомненно, во всех этих трагических листах, посвященных нищим,
чувствуется и воздействие старых нидерландцев, прежде всего величайшего