"Феликс Ветров. Старая проза (1969-1991 гг.) " - читать интересную книгу автора

скажут, что он плохо работал, не за свое дело взялся, допустил небрежность?
Он твердо знал главное: совесть его чиста. И вместе с тем ясно понимал,
что коли слова те будут сказаны - неверные, несправедливые слова, - он ничем
не сможет оправдаться, не сумеет и рта раскрыть, чтоб что-то доказать.
Да, раньше... в привычном пожарном деле, все выходило по-другому.
Стихия! С нее и взятки гладки. А тут - та же стихия, только куда хуже -
несерьезные люди. Главное, здесь есть кому отвечать, есть кому голову сечь.
А взгреть ответственного всегда охотники найдутся.
А вдруг... и правда недосмотрел?
Митрофанов, отдуваясь на лестнице, даже приостановился. Но нет: он
знал - у него все чисто, в лучшем, как говорится, виде. Сосала, как зверь,
вентиляция, нигде не искрила проводка - все было проверено и перепроверено
сто раз. Даром, что ли, он гонял и "ветродуя" - начальника компрессорной, и
слесарей, и монтеров... Разве не сам он каждый вечер обходил, опечатывая на
ночь отделы, осматривая каждый вентиль... вновь и вновь... проверяя и
перепроверяя?.. Да нет, чего там. Он был на месте, сделал все, что был
обязан сделать, предусмотрел все, что должен был предусмотреть.
Добрался наконец до пятого этажа, и тут сработало чутье старого
пожарника, повидавшего, как горели громадные цеха, ангары, целые секции и
этажи. "Ерунда, ничего страшного", - сказал он себе.
Дым уже почти весь уплыл через пустые проемы высаженных длинных окон,
кисло пахло какой-то химией, на полу под ногами хрустела стеклянная крошка.
Взрывом снесло перегородки двух смежных залов, опрокинуло шкафы, разметало
приборы. Но тяжелые, обшитые металлом двери держались незыблемо в своих
стальных рамах-косяках.
"Работнички! - подумал Митрофанов о строителях. - Стен нету, а двери
торчат!"
- Ну, что вы тут натворили?! - с ходу накинулся на Дробыша,
замначальника лаборатории.
- Взорвалась установка "ЭР-7", газовая, высокого давления. Чижов сейчас
приедет.
"Чижов... - подумал Митрофанов. - Чижов, Чижов... Профессор, величина.
Да и язык подвешен не в пример моему. Теперь ему одну задачу решать: чтоб
его "наука" ни при чем оказалась. Директор его ценит, Чижова. А я что? Был и
сплыл. Авария? Халатность. Человек пострадал? А где был, куда смотрел
замдиректора по пожарной безопасности? И закончишь ты, фронтовик и
спасатель, трудовую биографию - хуже не придумаешь. С тихим срамом уйдут
тебя по сорок седьмой статье..."
- Что там с сотрудником вашим? Марков, что ли? - спросил он, хмуро
переступая через плоские обломки асбоцементных плит, - Взрыв-то... не так
чтоб очень.
- Да, да, Марков, - закружился вокруг Митрофанова Дробыш, - он,
вероятно, находился далеко от установки, иначе вряд ли отделался бы одними
глазами...
- Глаза?... Плохо дело...
Он не хотел входить в заваленную обломками и кафелем лабораторию: с
минуты на минуту мог подойти директор. Заглянул через пролом в стене. В
тамбуре научного зала, у отброшенной и сломанной взрывом вешалки валялось
обсыпанное известкой пальто, в стороне лежала кепка. Пол запудрило белой
пылью, кое-где еще вспухала и опадала, пузырясь, пена огнетушителя. Там, где