"Павел Вежинов. Однажды осенним днем на шоссе" - читать интересную книгу авторасовершенствовании на протяжении огромного периода времени.
- Да, вы правы, - ответил я смущенно. - Хотя сам факт вашего присутствия говорит не в пользу таких доводов. - Речь идет не о фактах, а о вашей логике. - Я бы предпочел, чтобы мы поговорили о конкретных фактах. Он снова покачал головой. - К сожалению, конкретные факты мы с вами не будем обсуждать. - Но почему? - спросил я с досадой. - Я мог бы, конечно, вам объяснить... Но нужно, чтобы вы свои знания добыли сами. И собственными усилиями изменяли жизнь... Как вы не можете по нить, что именно в этом смысл существования земного человека? Голос у него был тихий, но глубокий, с каким-то странным тембром, и впервые мне пришла в голову мысль, что это не совсем человеческий голос. - Вероятно, вы правы, - ответил я. - То, что вы сказали, я понимаю, но не могу вникнуть в сущность вашей нравственности. Ведь вот вы живете среди нас, видите страдания, ложь, насилие, видите, как мы, беспомощные, отчаявшиеся, бьемся иногда в заколдованном круге невежества. И хорошо знаете, как помочь укрепиться всему доброму и справедливому, но не вмешиваетесь. Не искажает ли это смысл вашего существования? Он взглянул на меня как-то особенно. больше разума, чем чувства. - Мне трудно это понять, - сказал я. - Ваша цивилизация более совершенна, чем наша; значит ваша нравственность должна быть выше. И, вероятно, у вас вызывают ужас некоторые явления, с которыми мы свыклись. Войны, например. Представьте себе, что завтра перед нашим человечеством встанет угроза ядерного самоуничтожения. Неужели вы даже этому не помешаете? - Нет, конечно, - твердо сказал он. - Вы обязаны сами найти выход из кризиса. Если мы вам помешаем, вы не приобретете иммунитета и впоследствии погибнете от еще более страшной катастрофы. - Да, вывод логичный! И тем не менее я не могу его принять. Почему вы не можете избавить нас от мук, в которых мы неповинны? Спасите хотя бы от рака... Или от туберкулеза. - Ведь я уже объяснил вам, - ответил он, слегка нахмурясь. - Те, кто умнее меня, решили, как следует поступать, и я не вправе ничего изменить. Внезапно мне пришла на ум спасительная мысль: - Тогда помогите хотя бы моему другу. Согласи тесь, что один-единственный случай вмешательства не изменит исторического пути развития человеческого общества. Гость молча откинулся назад. И мне показалось, что он заколебался. - Нет, я не имею права! - сказал он, опять нахмурившись. |
|
|