"Роберт ван Гулик. Царственные гробы ("Судья Ди" #19)" - читать интересную книгу автора

согнулись под тяжестью смерзшегося снега.
Судья Ди вынул из рукава серебряный слиток. Протягивая его женщине, он
сказал:
- Что ж, я, пожалуй, пойду, мой постоялый двор...
И он зашелся в неистовом кашле.
- Вы зайдете и хотя бы выпьете что-нибудь горячее, - твердо проговорила
она. - Вам не дойти в таком состоянии.
Она открыла дверь и потянула за собой судью, который никак не мог
справиться с приступом.
Кашель утих, лишь когда она сняла с гостя шубу и усадила его в
бамбуковое кресло за расшатанный чайный столик. В маленькой темной комнате
оказалось очень тепло; стоявшая в углу медная жаровня была наполнена
пылающими углями. Заметив удивленный взгляд судьи, женщина насмешливо
объяснила:
- В наши дни выгодно быть потаскухой. У нас полно армейского угля.
Служим нашим доблестным воинам!
Жасмин взяла свечу, зажгла ее от жаровни и поставила на стол, а потом
удалилась за занавеску, скрывающую проход в другую комнату. В мерцании свечи
судья осмотрел комнату. Напротив него у стены стояло обширное ложе; занавеси
балдахина были отдернуты и не скрывали измятых одеял и двух грязных подушек.
Вдруг до него донесся подозрительный звук. Судья оглянулся. Звук
доносился из-за выцветшей синей занавески, скрывавшей нечто стоящее у стены.
В голове у него пронеслась мысль, что все это может оказаться ловушкой.
Военная стража на каждом углу кожу с воров сдирает, и все же разбои и
убийства процветают в городе как никогда. Судья быстро встал, шагнул к
занавеске и рванул ее в сторону.
Он невольно покраснел. У стены стояла деревянная колыбель. Из-под
толстого, залатанного одеяла высовывалась круглая детская головка. Большие
умные глазки смотрели прямо на него. Судья торопливо поправил занавеску и
поспешил на свое место.
Женщина внесла большой чайник. Налив судье чашку, она сказала:
- Вот, выпейте. Это особый сорт чая, говорят, он лечит кашель.
Она отправилась за занавеску, вернулась с младенцем на руках и отнесла
его к постели. Одной рукой Жасмин расправила одеяла, а другой перевернула
подушку.
- Простите мне этот беспорядок, - сказала она, укладывая ребенка на
кровать. - Я принимала клиента прямо перед тем, как меня позвали к
наместнику прислуживать за обедом.
С непосредственностью, отличающей женщин ее профессии, она стянула
рубаху. Теперь на ней были только широкие штаны. Со вздохом облегчения
Жасмин вытянулась на кровати, потом взяла ребенка и пристроила его у левой
груди. Младенец довольно зачавкал.
Судья Ди глотнул целебного чая; напиток обладал приятной горечью.
Помедлив, судья спросил женщину:
- Сколько твоему ребенку?
- Два месяца, - вяло отозвалась она. - Это мальчик.
Взгляд судьи упал на длинные белые шрамы, избороздившие плечи женщины;
широкий рубец сильно изуродовал ее правую грудь. Жасмин подняла глаза,
заметила этот взгляд и безразлично сказала:
- О, они не собирались так делать, это я сама виновата. Когда меня