"Фрэнсис Пол Вилсон. Врата ("Наладчик Джек" #06) " - читать интересную книгу автора

под потолочными вентиляторами, заказав у официантки местное пиво. Она
принесла какой-то "Айбор Голд", оказавшийся дьявольски вкусным, поэтому он
выпил еще с крабовым сандвичем, изготовленным, видимо, в лучшем мире.
Дамочка вполне может открыться в Верхнем Истсайде и горя не знать.
Наевшись досыта, он вышел. "Элвис" наверняка тоннами льет воду на
Джэксонвилл и остальной север Флориды, а здесь тучи хоть и усеяли небо, ни
одна не похожа на дождевую. Прогноз сухой до костей. Хотя густо-влажный
воздух липнет к коже вроде слюнявого поцелуя нелюбимой тетки.
В машине Джек покрутил ручку настройки приемника в поисках музыки -
предпочтительно рока - и нашел только кантри, испанскую речь, сладкоголосых
проповедников, кричащих об Иисусе.
Хотите верить в Иисуса - отлично. Хотите, чтобы я верил в Иисуса, -
тоже хорошо. Хотите, чего вам угодно. Только кричать зачем?
Наконец, наткнулся на волну рока, услышал Лу Рида и быстренько
переключился на автоматическую настройку, давно придя к заключению, что Лу
Рид - блестящий исполнитель, всю жизнь изображавший из себя автора песен, не
способного ни петь, ни сочинить мелодию.
Тюнер остановился на танцевальной музыке. Джек не танцевал, ритм звучал
монотонно, поэтому отыскал какую-то женщину, исполнявшую "Летних ребят" в
двойном ритме, и сдался, когда убогий орган попытался сопроводить сольную
импровизацию Кутча Корчмара. Разве Дон Хенли заслуживает подобного
обращения?
Дальше попалась какая-то "Гейтор-кантри" на волне 101,9. Немного кантри
неплохо, лучше всего Хэнк Уильямс - предпочтительно старший, - Бак Оуэнс,
Мэл Тиллис, мрачные баллады типа "кроме блохастого пса, никто меня не любит,
будьте добры, передайте-ка сюда бутылочку виски". Он минут на пятнадцать
задержался на этой волне. Три песни, три певца, все звучат одинаково.
Неужели такова ужасная правда насчет современной музыки кантри? Она уже
погублена? Единственный главный солист выступает под бесчисленным множеством
разных имен? Точно не скажешь, но мелодию трех песен определенно выводит
один и тот же парень.
Ладно. Покончено с радио.
Джек увидел указатель на Новейшн, свернул с 1-го шоссе направо на
дорогу к западу, прямую, как линия меридиана. Будто кто-то дал кому-то
компас, каток, полную бочку асфальта и сказал: "На запад, молодой человек!
На запад!" Вполне разумно. Ни гор, ни долин. Единственные подъемы,
попавшиеся на дороге из аэропорта, остались позади.
Он смотрел на хилые пальмы, сосны по обочинам. Мальчишкой работал с
садовником-декоратором, хорошо знал северную зелень, но эти деревья даже
здоровые были в загадкой. Мертвые серые кроны лежат на верхушках, как
раздавленный и выброшенный с дороги зверек, унесенный ветром.
Вдоль дороги стоят исключительно маленькие приземистые ранчо с
чрезмерно большими дворами и навесами для машин вместо гаражей, прижимаясь к
земле, как бы от чего-то прячась. Время от времени, вопреки общему правилу,
вырастал магазин в полтора этажа. Излюбленный цвет - тошнотворно-зеленый тон
окислившейся меди; на крышах тут и там торчат тарелки спутниковых антенн
размерами с пиццу. Джек ожидал увидеть множество крыш из красной черепицы,
но они были редкостью. В основном стандартный асбестовый шифер, чаще всего
старый. Как ни странно, во дворах перед самыми убогими домами росли самые
величественные пальмы.