"Джоан Виндж. Водопад грез ("Кот" #3)" - читать интересную книгу автора

- Включить запись, - проворчал Боросэйж какому-то устройству на себе
или где-нибудь в комнате. На его губах появилась гадкая улыбка. - С какой
целью вы собираетесь использовать эту особь смешанных кровей, мез Перримид?
С профессиональной или же развлекательной?..
Киссиндра стала алой от крови, бросившейся ей в лицо. Дженас Перримид
пробормотал проклятие и сделал шаг вперед.
Санд поймал руку Перримида тяжелым захватом, пока тот не успокоил свой
темперамент. Выражение лица Санда не изменилось, но я увидел, как Боросэйж
покрылся пятнами ярости, и сообразил, что они, должно быть, разговаривают -
скорее спорят - используя не голос, а свое электронное оснащение. Человек
должен вскрыть и обмотать свое тело и мозг биопроводами, чтобы получить хотя
бы слабую копию пси-способности, с которой рождается гидран. Даже Боросэйж
нуждался в подобном, чтобы выполнять свою работу. Я изучал его
полуметаллический череп, пытаясь определить, насколько он был
кибернетизирован.
В конце концов Санд снова посмотрел на меня.
- Ты свободен и можешь идти. - Его голос был монотонным. - Произошло
недоразумение. Дракон приносит искренние извинения за неудобство и
затруднения, которые затронули тебя в этом случае. Я уверен, что после того,
как твое вмешательство в дела Службы безопасности корпорации помогло
преступнице скрыться, у тебя нет жалоб на то, как с тобой тут обращались. -
Он уставился на меня немигающими глазами на каменном лице. Потом снова
посмотрел на Боросэйжа.
- Мы сожалеем, - сказал тот. Взгляд его заледенел, руки сжались в
кулаки, и мне стало интересно, о чем именно он сожалеет.
Я промолчал. Я был достаточно опытен для того, чтобы держать рот на
замке. На лицах Киссиндры и ее дяди отразилось беспокойство, когда они
смотрели на меня. Я наконец кивнул, проглотив гнев, как вкус крови.
Я прошел через комнату, еще нетвердо держась на ногах, пока не
остановился в дверном проеме так, что Санд заслонил меня от Боросэйжа и его
людей. Дядя Киссиндры предложил мне руку. Я покачал головой и, повернувшись
спиной к стулу, веревкам, щупу и к тем, кто испробовал их на мне, покинул
комнату.
Мы снова были на улице - на чистой, тихой, хорошо освещенной улице. Я
оглянулся: вход на станцию, темный рот, приоткрывшийся в бесконечном
изумлении, ничем не отличался от входов в полдюжины других домов на этой
улице. Поэтому он казался более пугающим, чем если бы над ним было написано:
тюрьма.
- Ублюдки, - сказал я, и у меня перехватило горло.
Киссиндра прикоснулась к моей руке, я дернулся от неожиданности - она
убрала руку.
Я протянул руку к ней, потому что я не хотел, чтобы она поняла меня
так, будто мне неприятно ее прикосновение. Внезапно меня охватило желание
ощутить себя в кольце ее рук, ее губы на моих разбитых губах, не заботясь о
том, что мне будет больно, не волнуясь о том, что подумают другие. Только
желая, чтобы она была рядом, желая ее...
Я сделал глубокий вдох, внутренне собираясь, и снова вытер рот тыльной
стороной ладони. Наконец я осознал, что Эзра не пришел с ними и что этому я
рад почти так же, как своему освобождению. То, что я понял, протрезвило
меня, но от этого меньшей правдой не стало.