"Анатолий Виноградов. Черный консул [И]" - читать интересную книгу автора

качалась спокойно под песни негритянки, чтобы мулат, вернувшись домой, мог
тихо сидеть с друзьями и играть в кости. Я всем хотел привезти мир и
счастье. А смотрите, что пишет комендант Капа, что пишет начальник
кантона, Лимонад, смотрите, что пишут ваши чиновники из полиции
Сан-Доминго, из форта Акюль, из кантона Мармелад. Смотрите, что пишут ваши
кофейные короли и хлопковые принцы, они говорят, что "Оже и его товарищи,
люди из породы дьяволов, ядовитые гады человеческого общества, подлежат
смерти", что "всякий обязан их убивать и за это получит деньги".
Оба драгуна смотрели на Оже с ужасом. На лице одного было написано:
"Если начальство так говорит, то значит верно", а другой, не понимая,
таращил глаза и делал вид, что все понимает.
- Вот что, друзья, - сказал Оже, - вот вам пакет, вы можете ехать,
вручите его губернатору Блашланду. Это легче, нежели ваши сумки. Вы сыты?
Вот вам деньги на дорогу. Говорите всем: "Оже не будет пойман! Оже везет
мир и свободу!" На коней - и марш!
Драгуны встали, трудно было понять, что отразилось на их лицах. Радость
оттого, что отделались дешево, или недоумение по поводу того, что попали в
полосу страшных вихрей. Ведь матрос без раздумья принимает штормы и бури,
но с ужасом относится "к спору капитана с рыжим боцманом, если это
случилось в понедельник". Драгуны думали именно о таком споре, но не
боялись того, что разражалась буря.
Ночью, во время движения на Сан-Доминго, маленький караван Оже был
предупрежден добровольцами из "черного племени". Люди вышли из оврага,
произнесли в воздухе слово "Квисквейа". Оже сошел с мула и, хмурясь,
подносил факел к каждому из пришедших. Друзья предупреждали. Там, на
высоких местах Страны гор, свезены пушки и ружья. Четыре неуловимых
фрегата с артиллерией и черными матросами кружат вокруг Страны гор и
ловят, как старые конквистадоры, испанские и английские корабли с оружием.
Но внизу творятся нехорошие вещи: "расставлены сети для ловли красной
рыбы", и Винсенту лучше дня на три скрыться в испанской части острова.
- А кто вверху? - спросил Оже.
- Вожатый, но его имя неизвестно. Удались, товарищ, пока мы тебя не
позовем.
Оже и Шаванн совещались. Он или не он? Знает ли он, что мы высадились,
а если не знает, как его известить?
И, круто свернув на юг, Оже и его двенадцать товарищей раскинули
палатки около испанского города Гинча, за пределами французских владений,
предполагая через два утра двинуться по тайным тропинкам на горы Гаити.
Брезжил рассвет. Золоченые кареты, запряженные белыми конями, веером
стояли у палатки Оже. Он вышел умыться и был поражен этим зрелищем:
губернатор Сен-Рафаэль-Франциск Нюньец приглашал их к себе в город. Он
писал тысячу любезных вещей, он предупреждал Оже, Шаванна и его друзей о
том, что "не нужно верить французам, что Испания даст им приют". Выхода не
было. Все сели в кареты. Сорок испанских всадников охраняли путь.
Но испанские кони привезли тринадцать негров и мулатов не в испанский
город, а на французскую площадь Сан-Доминго. Шаванн и Оже дорогой поняли
предательство. Они убили шесть кучеров, две лошади были заколоты. Но сами
они, с перебитыми челюстями, связанные друг с другом, в жаркий полдень
были доставлены на горячую площадь перед собором. И женщины, услышав о
прибывших, перестали играть пьески Рамо и Люлли на клавесинах, они ждали