"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Три цвета времени (Роман) " - читать интересную книгу автора

Жюльена Сореля, молодого человека двадцати трех лет, "крестьянина,
возмутившегося против его низкого положения в обществе" мещан, которые
разбогатели, и дворянства, которое, обеднев за годы революции,
омещанивалось.
Жюльен Сорель жил среди людей, которые "никогда не просыпаются утром с
мучительной мыслью: "Где я сегодня пообедаю?"
Слова, взятые в кавычки, сказаны самим Сорелем на суде его класса. Но
этими словами он, как бы против воли автора, принизил свое будущее значение
и значение своей драмы, которая не кончилась со смертью его, а продолжалась
в течение ста лет и все еще разыгрывается молодежью Европы.
Жюльену Сорелю буржуазное общество отрубило голову, но этот молодой,
честолюбивый человек воскрес под другими именами в ряде книг крупнейших
авторов Европы и России: в романах Бульвера-Литтона и Альфреда Мюссе,
Бальзака и Лермонтова, Сенкевича, Поля Бурже и других. В эскизных, но верных
рисунках он ожил даже у таких наших недооцененных авторов, как Слепцов,
Помяловский, Кущевский.
Жюльен Сорель Стендаля - родоначальник всех "героев", которые начинали
жить, веруя, что высокое интеллектуальное развитие совершенно обеспечивает
им соответственно высокую и независимую социальную позицию, обеспечивает
свободу мысли и воли. Общая всем им черта: у них огромное честолюбие, но они
живут "без догмата", - без того социального догмата, который гармонизирует
разум и волю. Буржуазное общество при всем обилии "догматов", выработанных
им, тоже лишено этого главного, который очеловечивает зоологические
инстинкты, поскольку возможно очеловечить их в анархических условиях
капиталистического строя.
В романе "Красное и черное" Стендаль изобразил драму противоречий между
личностью и обществом, - драму, по поводу которой так много и так бесплодно
философствовали у нас в 1870 - 80 годах и которую мещанское общество изживет
лишь тогда, когда оно окончательно погибнет.
Политическое творчество мелкой буржуазии, именуемое фашизмом, усиливая
количество этих драм, создает их тысячи в формах еще более грубых, и не
нужно быть пророком, чтобы уверенно сказать: это ускорит гибель мещанства.
Проницательность ума и сила воображения Стендаля позволили ему
прекрасно видеть лицемерие, лживость мещанства, непримиримость противоречий
мещанского строя. А.К.Виноградов совершенно прав, указывая, что "буржуазная
критика закрывала глаза на опасные выводы Стендаля. Он был чужим человеком в
литературе его эпохи и, понимая это, шутливо, но почти безошибочно сказал:
"Меня будут читать в 1935 году". Читать и понимать его стали раньше, но
литераторы учились на его книгах всегда и еще долго будут учиться.
И, кажется, еще долго будут судить о нем, исходя из оценок французской
критики, как это случилось с талантливым Стефаном Цвейгом, который причислил
Стендаля к "певцам своей жизни", не заметив в нем поэта и апологета
творческой энергии.
Молодым нашим литераторам особенно полезно учиться у человека, который
умел из обычного факта уголовной хроники развернуть широкую, яркую картину
своей эпохи. Наши молодые писатели весьма часто компрометируют темы
глубокого социального значения, приступая к работе над ними без достаточно
внимательного изучения материалов вчерашнего дня и при очень поверхностном
знании действительности сего, быстротекущего дня.
Несколько слов о "стиле" Стендаля. Лансон, как многие, говорил: "Форма