"Анатолий Корнелиевич Виноградов. Три цвета времени (Роман) " - читать интересную книгу автора

сочинений Стендаля не представляет ничего особенного; в ней нет никакого
искусства; она является лишь аналитическим выражением его идей". Бальзак
тоже был невысокого мнения об изобразительном искусстве Стендаля. Видимо,
подчиняясь мнению французов, и Цвейг утверждает, что Стендаль писал, "не
заботясь о стиле, о цельности, рельефности до такой степени, словно бы это -
частное письмо к приятелю". Если допустимо сравнение сочинений Стендаля с
письмами, то было бы правильнее назвать его произведения письмами в будущее.
Против всех отрицательных оценок словесного искусства Стендаля стоит
одна - ее дал Густав Флобер в письме к другу своему Альфреду ле Пуатвену:
"Вчера вечером я прочел в постели первый том "Красного и черного"
Стендаля. Эта вещь отличается изысканным умом и большой тонкостью. Стиль -
французский; но разве это просто стиль? Это подлинно стиль! Тот старый
стиль, которым теперь не владеют вовсе".
Эта оценка величайшего мастера стиля перекрывает все оценки критиков,
которые, между прочим, упрекали Стендаля и в том, что он будто бы писал
торопливо, потому что "не хотел давать времени художнику стилизировать,
приукрашать действительность". Но действительность требует и достойна
"приукрашивания" только тогда, когда она - неуклонное продолжение борьбы ее
главного героя, человека массы, за свободу от физического и морального
плена, а не тогда, когда она - "творимая легенда" и прямо или косвенно
оправдывает рабство человека.
Предлагаемая книга показывает Стендаля таким, каков он был и каким его
не видели до сей поры.

М. ГОРЬКИЙ

ОТ АВТОРА

В 1933 году исполнилось полтораста лет со дня рождения Анри Бейля. В
1942 году исполнилось сто лет со дня смерти Стендаля. Обе эти даты никак и
нигде серьезно не отмечены рассеянной критикой. Но событие более
значительное отметило память писателя: за четверть века в СССР книги этого
писателя вышли в количестве, превышающем тиражи за сто лет во всей мировой
печати более чем вдвое. Стендаль "советский" признанный автор. Никогда
никому из писателей не приходилось испытывать такую странную и прихотливую
судьбу, как Стендалю. Сто лет со дня выхода его больших романов были веком
постарения критического ума буржуазии и веком возвращения юности нашего
автора. Это закономерное явление отмечается как "прихоть" теми французами,
которые во что бы то ни стало хотели разорвать на куски цельный образ
Стендаля, человека и писателя, и на каждом куске запечатлеть имя
лжетолкователя.
Настоящая книга является опытом воссоздания цельного образа не из
разорванных частей, оставленных критиками разных десятилетий и, между
прочим, теми "литературоведами" формалистической группировки, которые
плетутся в хвосте французских комментаторов, пересаживая, просто политически
выхолощенные "лжекомментарии" Ed. Pleiade* в русские издания. Автор этой
книги имеет смелость опираться на новые, собственные, вполне удавшиеся
архивные искания, позволяющие ему не быть "авторитетом" по типу простого
перевода чужих мыслей из французских изданий. Прокурорский крик мещанского
критика Эмиля Фагэ требует общественного суда над Стендалем, как человеком