"Моисей Винокур. Голаны" - читать интересную книгу автора

распятом они отношения не имеют. Это не грозит им дополнительным сроком, и
они преспокойно спят, убаюканные кокаином.
Раскаляется консервная банка с водой на вилке электронагревателя. Варим
турецкий кофе.
Банг-банг! - втягивает шахту, пропущенную через водяной фильтр,
Альбертия. И еще раз: - Банг-банг!
Банкует на ксесе Шломо. Нарубил табак безопасной бритвой. Разогрел
катыши гашиша над пламенем свечи. Месит новую ксесу. Засыпает конус форсунки
с горкой, с притопом - чего жалеть? Старый - окочурился. Новый - сиди да
меняй.
Банг-банг! - сосет Антуан, араб-христианин из Галилеи. - Банг-банг!...
Он удерживает в себе дым до конвульсий. Это его праздник - христианский
канун. А мы - жиды, нам всегда нравились гойские праздники.
Теплая бутылка "банга", прокрутившись у терпигорьцев, зажата в моих
руках. Ксеса от Шломо, и пламя зажигалки от Шломо запаляет стартовую смесь.
И вот с бульканьем втекает в душу дым. И мгновенно, почти мгновенно тебя
заливает невесомой тихой волной безразличия. Это поначалу. А потом отчаянно
хочется жрать. Если гашиш хорош, тебя волокет тайфун обжорства. Торнадо! По
кускам общакового хлеба, смазанного майонезом. И нет сил соблюсти себя. И
еще раз - банг-банг! Хаваем вчетвером. Давясь кусками. Не испытывая стыда.
Банг-банг!
Вскипела вода. Дежурный сержант-эфиоп подходит к решеткам двери.
Сержант продрог, ему невтерпеж хлебнуть горячего пойла.
- Яй-я! - дразнит Шломо конвейерной кличкой надзирателей-эфиопов. -
Зачем ты на ночь пьешь кофе?
- Я замерз, - не врет шакалюга.
- Ну что, мужики, нальем?
- Налей, иво мама ибаль, - не возражает Альбертия. И снова на иврите: -
Он ведь тоже пожизненно с нами.
Антуан, не вставая, проталкивает пластмассовую чашку в щель под
прутьями дверной решетки. Сержант берет и уходит.
Он получил свое, и ему до фени, что внутри камер. Не орут - значит,
спят. Банг-банг! - кочует по кругу уголек милосердия. - Банг-банг! Шломо,
Антуан и Альбертия - душегубы с приговорами в вечность. Шломо - с прицепом
плюс пятнадцать. Выпало чеху отбацать первую четверть срока - до отпуска.
Вышел. Девицу с голодухи внаглую оттрахал под пистолетом. За любовь и
"смит-вессон" довесили пятнашку. Ему, кроме штрафняка, ничего в подлунном
мире не светит. Только выход ногами вперед. Может быть, у
восточно-славянских семитов и маманю задолбить не западло, но с таким
протоколом в руках на зоне шибко не раскрутишься. А так - мужик как мужик.
Антуан и Альбертия - романтики. Альбертия заколбасил свою жену. Антуан
сделал "маню" жене своего хозяина. По обоюдному согласию с хозяином.
Антуан - молчун, в камерные разборки не впрягается. А Альбертия в
период летнего обнажения блатует наколками, как шкурой тигровой. Расписан от
пальцев ног до головы.
Тузом козырным выколота на груди справка. По-русски. Типовая справка,
выданная кулашинским сельсоветом о том, что Альбертия такой-то- вор в
рамочках. И заверена печатью. Если очень внимательно присмотреться - круглая
печать сельсовета Кулаши.
Четвертым в новогоднем кайфе - я. Кусок... из Комсомольска-на-Амуре.