"Януш Леон Вишневский. Постель" - читать интересную книгу автора

вовремя попасть на занятия. Я преподавала немецкий шести директорам и трем
заместителям директоров самых богатых краковских фирм. Они платили мне за
несколько часов за четыре субботы столько же, сколько я получала в институте
за месяц. Я не хотела лишиться этой золотой жилы.
И тогда я спросила, смогут ли они подвезти меня до Новой Гуты. Прежде
чем ответить, он достал телефон и стал с кем-то разговаривать. Я поняла, что
он переносит какую-то встречу на четыре часа. Он не имел понятия, где
находится Новая Гута, или перепутал ее с Новым Таргом,[13] во всяком случае
предпочел не рисковать. Этим он растрогал меня.
В машине я сняла пальто и попыталась привести его в порядок. Он достал
пачку бумажных платков и вместе со мной стал оттирать пятна грязи. Этим он
растрогал меня еще больше. Когда я достала зеркальце и попыталась избавиться
от засохших брызг грязи на волосах и лице, он спросил, может ли быть мне
чем-то полезен. Он повернулся ко мне и держал зеркальце. Тогда я впервые
заметила, что его глаза голубее его голубой рубашки. И что на левой щеке у
него шрам, и что у него самые длинные на свете пальцы. Когда я спрятала
зеркальце в сумочку, я пожалела, что не успела утром набросать макияж,
сделать маникюр и побрызгаться своим новым "Гуччи-II". Какое-то время мы
ехали в молчании. Я чувствовала, что он наблюдает за мной. Немного спустя он
придвинулся ко мне и шепотом сказал:
- Простите, но, боюсь, что вы надели свитерок наизнанку.
Он был прав: швы были наружу. Я залилась краской. Но лишь на мгновение.
Я представила себе, что бы я почувствовала, заметив эту оплошность на лекции
для всех этих директоров и заместителей директоров. Я улыбнулась ему. Без
колебаний стянула свитер и медленно вывернула его на лицевую сторону. Я
выбрала плохой - а может быть, самый лучший? - момент. Водитель как раз
резко поворачивал, и центробежная сила бросила меня на него. Тогда я впервые
ощутила запах цитрусов и его руки на моем теле. Меня удивило, что я
устыдилась швов на свитере, а не того, что сижу в машине в одном лифчике с
совершенно незнакомыми мужчинами. Я снова надела свитер и поправила
прическу. Когда мы въезжали в Новую Гуту, он достал из кармана пиджака
визитную карточку и подал со словами:
- Счет за химчистку прошу без колебаний прислать по этому адресу. Я
займусь этим сразу после возвращения из Бостона.
Я не знала, шутит он или говорит серьезно. Не стану же я посылать в
Бостон счет на тридцать злотых из обычной химчистки на углу! С ума он, что
ли, сошел!
Но вслух я этого не сказала. Кивнула и спрятала визитку в сумочку.
Мне совершенно не хотелось выходить из этой машины у самой школы в
Новой Гуте. Я была и заинтригована этим мужчиной, и разочарована. Он даже не
поинтересовался, как меня зовут. Он вышел первым, открыл дверцу с моей
стороны и проводил меня до самых ступенек, неся мое пальто. Чем ближе мы
подходили к крыльцу, тем медленнее шли. Он подал мне руку, еще раз извинился
за "этот инцидент", о котором я уже успела забыть, и вернулся в машину.
Поднимаясь по ступеням, я изо всех сил сдерживалась, чтобы не обернуться.
На первой перемене после девяноста минут занятий я вышла на крыльцо
подышать свежим воздухом. Его машина все еще стояла. Сама не знаю почему, но
я направилась к ней. Когда, завидев меня, он вышел из машины, я прибавила
шагу. Мы встретились посередине.
Вечером в ресторане на Казимире[14] я была уже с маникюром, макияжем,