"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу авторау него взревел.
- Хотел бы я знать, - крикнул Пронякин, - как бы я иначе сделал лишних семь ходок? Виноват я, что у вас такие дурацкие нормы? - Нормы не я устанавливаю, - сказал Мацуев и отъехал. Пронякин сплюнул на обочину и поехал тоже, круто набирая скорость. Он не мог и не хотел думать о том, чтобы смириться и отдать то, чего уже достиг. В этот день он все-таки вытянул норму и даже сделал две ходки сверх нее. Это было еще не то, о чем он мечтал, но он знал, что остальное решат другие минуты, которые он непременно выиграет тоже, если приучит Антона не валять дурака и насыпать ему груз по центру кузова и если все-таки рискнет раз-другой обогнать кого-нибудь на спуске. - А ты, как я погляжу, лихой! - сказал ему Мацуев, когда они почистили и помыли свои машины и поставили их в гараж. Он сказал это не то осуждающе, не то восхищенно. - Ездишь, как бог, всех обдираешь. - Тем и живем, - ответил Пронякин, медленно возвращаясь от своих мыслей. - Не возражаешь? - Ишь ты, - сказал Мацуев, не улыбаясь. Остальные промолчали, искоса поглядев на Пронякина. Они медленно брели в поселок по бетонке, на которую уже легли оранжевые пятна заката. Поселок лежал на холме, за мостком, брошенным через крохотную, заблудившуюся в камышах речушку. Он был точно кем-то аккуратно впечатан, вместе с разноцветной коростой крыш, в обширную бугристую лысину посреди молодого леса. Над крышами летали голуби, где-то, ровняя новую улицу, детей. - Я жить никому не мешаю, - сказал Пронякин полушутя, полусерьезно. - Каждый может, как я. Разве нет? А не может, кто ж ему, бедному, виноват? Что-то исчезло из тех, первых, минут знакомства с ними. Он не любил, когда это исчезает слишком быстро. - Оно так, - неопределенно ответил Мацуев. - А все-таки, ежели кой-кто невзлюбит, не опасаешься? Пронякин вдруг ясно увидел себя, как он круто сворачивает у них перед носом, а вслед ему несутся гудки и ругань. Конечно, он заставлял их нервничать. Особенно когда висел на подножке, повернувшись лицом назад. - Ничего, прилажусь, - сказал он устало и примирительно. - Никто в обиде не будет. - Поскорей бы, - усмехнулся Мацуев. - А то ненароком сшибешь кого или сам в кювет угодишь. - Мне же хуже. - А отвечать? - спросил Мацуев. - Папа римский? Мацуев будет отвечать. Они перепрыгнули канаву и пошли лесной тропинкой, срезая поворот. По этой тропинке, широкой и вытоптанной до твердости асфальта, ходили на рудник и летом, и зимой. Она уже забыла, когда на ней росла трава, но ветки кустов были целы, хотя люди постоянно задевали их. - Вот когда я в пожарной команде служил... - начал вдруг Косичкин. - Слыхали, - сказал Федька. - Руки привязывал? - И совсем про другое. Был, значит, начальник у нас... Михаил Денисыч... Взял, идиот, и выиграл "Москвича". Про него даже в газете |
|
|