"Георгий Николаевич Владимов. Большая руда" - читать интересную книгу автора - Где уж нам, - вздохнул Федька. - Один ты у нас такой умный. Другие
против тебя сплошь дураки. Федька все ухмылялся, лукаво сощурившись. Но если б он вдруг развернулся и ударил, Пронякин не удивился бы. Он весь напрягся, чувствуя, как застучало в виске от еле сдерживаемой ярости. Но Федька не ударил. Он спросил лениво: - А встречали как - не понравилось? - Понравилось, - сказал Пронякин, глядя на него в упор. - Это не ты ли свистел? - Нет. - Федька замотал головой. - Не я. Такие штуки не уважаю. И, между прочим, если б знал кто, сам бы, может, ему по физике свистнул. - Это и я сумел бы. - Ну понятно. Смелый парень, что и говорить. Одно, понимаешь, непонятно: что же это ты делаешь, черт с рогами? За что ты нам всем в морду плюешь? - Это как? - А так! - сказал Федька. - Думаешь, ты один такой - все можешь? А другие не могут? В коленках слабы? Ошибаешься, Витя. Тут покрепче твоего найдутся. Только наш "ЯАЗ" не потянет, хоть ты ляжь под него. Может, и рады бы лечь, только он все равно не потянет. Так что, пойми, мы тут не от хорошей жизни груши околачиваем. - Сочувствую вам, - сказал Пронякин. - Да помочь не могу. Федька молчал, уставясь на него тяжелым взглядом побелевших глаз. От злости у него дрожали скулы. - Помощи никто у тебя не просит. А просят, чтоб ты жлобом не был... другими бригадами за тебя совестно. Приняли вроде бы тебя неплохо, да и сам ты поначалу ничего показался... Или, может, что не так было? Может, обижаешься? - Нет. Давно уж не обижаюсь. - Ну так за каким же чертом в дождь ездишь? Кому глаза колешь? Или хочешь, чтоб нас потом Хомяков пиявил - вот, мол, был почин, а не поддержали?.. "Вот оно что! - подумал Пронякин. Тяжелая квадратная голова Мацуева склонилась над кружкой, которую он сверху накрыл ладонью и, хмурясь, шевелил бровями. - Значит, сам ты запретить не можешь. А к Хомякову ты не пойдешь". Было тихо, лишь звякала посуда, и еще Гена Выхристюк, небрежно облокотясь на прилавок, кокетничал с поварихой: - Приходишь к вам с единым стремлением в мыслях - быка съесть. А похлебаешь кулешику вашего, кашки пшенненькой, то да се, и аллеc гут гемахт, как немцы говорят, а по-русски значит - боле не желается! Повариха расплывалась лоснящимся лицом и утирала тряпкой могучую розовую шею. - Я за ваши глаза не отвечаю, - громко сказал Пронякин. - А стыдиться вам тоже нечего. У меня "мазик" хотя и старенький, да удаленький. Так что я свои двадцать две ходки сделаю. Смогу - и двадцать третью сделаю. - Много, думаешь, толку от твоих ходок? - сказал Федька. - Только экскаватор зря энергию жгет. - А про то не моей голове думать. Я не геройством занимаюсь... Просто я, понимаешь, на твой гарантированный двадцать один рублик не согласен. |
|
|