"Галина Войнич. Гарсон " - читать интересную книгу автора

вался под ногами, что, стоило шагнуть на него и заглянуть вниз, в про-
пасть, как у меня закружилась голова и подогнулись колени. Я сделал шаг
назад и прижался к стене. В груди отчаянно билось сердце. Я пошел по ко-
ридорам, не переставая улыбаться. Оказывается, мне может быть страшно за
себя. Я отметил это с удовлетворением. Над этим стоит поразмышлять.
Но Гарсон! Гарсон! Он не мог не знать, что Дом пронумерован. Он обя-
зан был это знать и, наверное, знал, но скрыл от меня. Мне даже припом-
нилось, что за завтраком я перехватил один-два многозначительных взгля-
да, но каждый раз он уводил глаза в сторону. Уж не о цифрах ли на стене
Дома он хотел мне сообщить и только ждал момента, когда эта новость
кольнет меня всего больней. Будь он ответственным слугой, любящим и за-
ботящимся о своем хозяине, уж наверное, нашел бы он возможность избавить
меня от неприятностей. Кто, как не он, знает меня, мои болезненные точ-
ки! Пора, пора мне подыскать себе нового Гарсона.
Почему я должен терпеть рядом с собой слугу, который не только не за-
ботится и не лелеет меня, но даже ищет мои уязвимые места, чтобы в своих
целях воспользоваться ими при всяком удобном случае. Я понимал, что
ставлю перед собой трудную задачу:
заменить Гарсона я мог только "на ходу", молниеносно - ни на один
день я не мог остаться совсем без него. Кроме того, Гарсон избавил меня
от нежелательных для меня отношений с моей экономкой - ленивой, сварли-
вой бабой, - полностью взяв на себя обязанность давать ей указания и
контролировать их выполнение.
Одна мысль о том, что без Гарсона все заботы о Доме лягут на мои пле-
чи, приводила меня в уныние. Найти же нового Гарсона при столь мизерном
моем общении с внешним миром оказывалось задачей поистине неразрешимой.
Можно было, правда, воспользоваться помощью моего будущего тестя, но я
никогда не мог быть уверен в предсказуемости его реакции. Он мог с со-
чувствием выслушать меня и тут же, поддавшись импульсу, кинуться отыски-
вать для меня слугу, но мог и наброситься на меня с упреками, а может
быть, даже и с угрозами из-за того, что я чересчур неуживчив и нетерпе-
лив, как было однажды, когда я посетовал ему на экономку.
Я не сказал тогда ничего обидного или унизительного об этой женщине,
я считаю, что имею право на более категоричное и резкое о ней суждение.
Каково же было мое удивление, когда тесть с силой ударил ладонью по сто-
лу и, багровый от возмущения, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, зая-
вил, что не желает слышать сплетен о несчастной женщине, которая волею
судьбы оказалась в полной от меня зависимости и которую я, вместо заслу-
женной ею признательности, унижаю и третирую, что стыдно мне, здоровому,
полному сил мужчине (он сказал "мужику") возлагать непомерные обязаннос-
ти на хрупкие плечи измученной женщины, вместо того, чтобы самому нести
свою ношу. Я возразил, что требования, предъявляемые мною моим слугам,
непритязательны, может быть, слишком даже непритязательны, тем более не-
укоснительного их исполнения должен я требовать, но будущий тесть ничего
не желал слушать, он замахал руками и заявил, что ноги его больше не бу-
дет в этом Доме, если я сейчас же не извинюсь и перед ним, и перед эко-
номкой. Я думаю, что так бы и случилось, то есть, действительно, отноше-
ния наши тут же могли прекратиться, если бы не вступилась за меня моя
невеста, имеющая, как оказалось, определенное влияние на своего отца.
Она прошептала ему что-то ласковое и вместе с тем отрезвляющее - тесть