"В.С.Войтинский. 1917-й. Год побед и поражений " - читать интересную книгу автора

получалось много, а толку, в смысле "очистки" города, - мало.
В числе намеченных к выселению из Иркутска попал и я, хотя я отбыл уже
четыре года поселения и должен был в ближайшее время получить право приписки
к крестьянскому обществу*. За меня заступилась монгольская экспедиция ген.
Козлова⁸, в которой я заведовал статистической частью, и меня
временно оставили в покое. Но несколько дней спустя жандармы вновь подняли
вопрос обо мне, и генерал-губернатор решил, что интересы порядка стоят выше
интересов статистики.
28 сентября ко мне на квартиру явился околоточный с предписанием
немедленно, в тот же день, покинуть город. Но исполнить это предписание я не
мог, так как лежал с ангиной, с температурой около 40. 1 марта полиция снова
явилась ко мне - справиться о моем здоровье. Мне было лучше, и я сказал,
что надеюсь к концу недели поправиться и уехать в свою волость**.
Так мирно протекала жизнь в Иркутске в то время, когда в Петрограде
представители старого, низвергнутого правительства уже сидели под арестом в
министерском павильоне Государственной думы!

* По закону каторжане после отбытия каторги оставались в ссылке 10 лет,
но этот срок в 1913 году манифестом по поводу 300-летия Дома Романовых был
сокращен всем до четырех лет.
** В село Жилкино, расположенное недалеко от Иркутска, на другом берегу
Ангары.


* * *
О революции Иркутск узнал по телеграфу. Почта шла из России до Иркутска
8 суток. Письменные или печатные сообщения о беспорядках, начавшихся в
Петрограде 23 февраля, мы могли получить, самое раннее, 3 или 4 марта, и
потому телеграммы о победе революции опередили письменные сообщения о
ее
начале.
28 февраля (а может быть, еще вечером 27-го) А.Р. Гоц⁹
получил телеграмму от родных, живших в Москве: "Поздравляем, скоро
увидимся". Телеграмма сразу стала известна чуть ли не всему городу и вызвала
среди ссыльных большое волнение. Большинство понимало ее в том смысле, что
родные Гоца из надежного источника узнали о предстоящей амнистии. Но
находились скептики, которые считали более правдоподобным иное трактование:
"Скоро увидимся" означает, что всех родных Гоца высылают в Сибирь. А
"поздравляем" поставлено ими в шутку.
Поздно вечером 28-го генерал-губернатор пригласил к себе несколько
человек из местной радикально-народнической интеллигенции и в довольно
сбивчивых выражениях предложил им созвать в Городской думе совещание местных
общественных организаций, чтобы обсудить вопрос о создании авторитетного
центра на случай могущих возникнуть в городе беспорядков. Общественные
деятели пытались уверить генерал-губернатора, что никаких волнений в
Иркутске не предвидится. Но Пильц продолжал настаивать: никто, мол, не
знает, что будет завтра, время тревожное, общественный центр надо создавать
немедленно - на всякий случай. Под конец он признался, что в Петрограде
"неспокойно", но более определенных сведений от него получить не удалось.
Ночью трещали по Иркутску телефонные звонки. Среди городских