"Игорь Волознев. Карлик императрицы" - читать интересную книгу автора

взгляд!
Гинго помчался еще быстрее. Черная громада надвигалась стремительно.
Где-то здесь, в десятке метрах от Башни, проходила колдовская стена, но
Гинго не замедлил бега, только зажмурился и наклонил голову, в невольном
страхе ожидая удара о преграду...
Стена пропустила его, и Гинго зарычал от радости. Ворвавшись в
распахнутые двери, он бросился вверх по лестнице. На ступенях лежали
охотничьи псы Гомбарума. При приближении Гинго они вскакивали и провожали
его недовольным лаем.
Одолев последний лестничный марш, Гинго оказался в круглом зале, стены
и потолок которого образовывали одну громадную полусферу. Вся она была обита
черным бархатом и увешана крупными рубинами, излучавшими неяркий багровый
свет. В зале царил полумрак. Однако Гинго еще с лестницы рассмотрел посреди
зала просторное ложе с лежащим на нем мощным широкоплечим Гомбарумом.
Император спал в той же позе, какую четверть часа назад показывало дно
волшебного подноса. Он сопел, красные, измазанные жиром губы его вздрагивали
во сне, правая рука свешивалась до пола. Только Зуб Саламандры не
просвечивался сквозь кожу на запястье, но Гинго этого и не требовалось: он
знал, что чудесный камень - там.
Псы оскалили на Гинго зубы, но, видимо, приняли его за своего,
поскольку ни один из них не стронулся с места. Гинго в несколько прыжков
подскочил к свешивающейся руке и клыки его с размаху впились в запястье,
обвитое несколькими нитками жемчуга и украшенное золотым браслетом с
бриллиантами. Жемчужины хрустнули под его клыками, один клык с треском
обломился о золото, и все же собачья пасть прогрызла руку. Раздались
пронзительные вопли и проклятия проснувшегося Гомбарума, но дело к этому
моменту было сделано: кровавый клок императорского запястья вместе с кожей,
сухожилиями, обломками костей и осколками жемчуга попали Гинго в пасть. Туда
же угодил и заветный камень!
Гинго стремительно отскочил от взревевшего чародея, запрокинул голову и
отправил все проглоченное в желудок. В этой позе его и застигло оцепенение.
Сделать собаку неподвижной - это все, на что был способен Гомбарум,
лишившийся вместе с камнем почти всей своей волшебной силы.
Некоторое время император ревел и корчился, сжимая здоровой рукой
изуродованную конечность. Его правая ладонь держалась на сухожилиях, из
рваной раны сочилась кровь. Наконец он опомнился, обратил налитые кровью
глаза на Гинго, который неподвижно сидел с запрокинутой головой в двух
метрах от него.
Встревоженные собаки подбежали к Гомбаруму и, почуяв кровь, принялись
слизывать ее с пола. Император встал с кровати и, пинками отгоняя их,
приблизился к Гинго. Здоровой рукой взял его за загривок и швырнул на
кровать.
- Отдай камень, проклятый оборотень, - прошипел он, наклоняясь над
ним, - отдай, или я убью тебя...
Его колдовская сила иссякала, и это приводило его в ужас. Если в
ближайшие две-три минуты он не вернет себе волшебный камень, она иссякнет
вся, а это означало гибель.
- Разожми зубы и выплюни его, тогда я сохраню тебе жизнь... - почти
рычал он.
Он попытался просунуть между зубов собаки лезвие кинжала, но делать это