"Вольски Пола.Наваждение" - читать интересную книгу автора

как страдала бы она, оказавшись в подобной ситуации. Тем не менее ей не
хотелось сейчас на него смотреть. И в то же время Элистэ не могла
удержаться. Дреф стоял всего в нескольких ярдах, уже переодевшийся в
обычную рабочую одежду, - довольно мудрый поступок, учитывая нынешнее
настроение маркиза. Его смуглое лицо ничего не выражало, взгляд был
неподвижен. Таким он появлялся на каждом Восхвалении - Элистэ часто
доводилось это видеть. Но сегодня в спокойствии Дрефа чувствовалось что-то
странное, даже угрожающее. Элистэ не знала причины, но на душе у нее было
тревожно.
По команде дворецкого церемония началась, и серфы приступили к
действу согласно освященной веками традиции. Сначала раздались дружные
восклицания благодарности за благополучное возвращение сеньора. Потом
традиционные поклоны - до земли, призванные выразить одновременно
почитание и страх. Затем Парад Коленопреклоненных, такой непростой для
стареющих суставов; далее - так называемая Мольба о Прощении, произносимая
всеми присутствующими монотонным речитативом. Маркиз во Дерриваль жестом
отпустил грехи, после чего собравшиеся слуги осмелились поднять глаза.
Общеизвестно, что магический взгляд Возвышенных обладает смертоносной
силой. Следовательно, это воздействие надо усилием воли сдерживать, чтобы
низшие могли безопасно смотреть в глаза Возвышенному. В последние годы эта
легенда вызывала все больше сомнений, однако мало кто осмеливался
совершенно пренебрегать ею. Но Дреф осмелился, и его сестра тоже. Их глаза
не отрывались от лица маркиза на протяжении всей церемонии.
Восхваление продолжалось, и Элистэ нервничала, раздираемая
беспокойством и нетерпением. Солнце опустилось ниже, тени удлинились, но
жара оставалась невыносимой. Ладони девушки чесались от пота, кружевные
митенки стали отвратительно влажными. Прикрывшись на мгновение зонтиком,
она сняла их. Пусть это кого-то шокирует, ей уже все равно.
Но никто ничего не заметил. Маркиз и головы не повернул в ее сторону.
Он смотрел на серфов, которые безжизненно проделывали ритуальные прыжки.
Без особого энтузиазма они кружились, подпрыгивали, пританцовывали.
Движения их были небрежны и откровенно вялы. Маркиз заметил это и
нахмурился. Он привстал со своего места, взглянул на дворецкого и постучал
кнутовищем о стенку экипажа. Дворецкий немедленно хлопнул в ладоши,
подпрыгивания стали более энергичными. Но принудительное оживление длилось
недолго, и маркиз хмурился все больше.
Взгляд Элистэ снова упал на Дрефа, чье одеревенелое дерганье выражало
полное безразличие, граничащее с оскорблением. Вдруг, словно почувствовав
ее взгляд, он обернулся и посмотрел на нее. Лицо его было абсолютно
безжизненным, нарочито бесстрастным, но почему-то боль пронзила Элистэ, ее
охватило такое острое отчаяние и стыд, что слезы навернулись на глаза. Она
и сама не поняла причины - может, какое-то странное наваждение? К счастью,
все быстро прошло. Дреф отвернулся. Ее непонятные слезы высохли, а газовая
вуаль скрыла мгновенную слабость.
Подпрыгивания подошли к концу, и Восхваление завершилось Большим
Запевом, так же безо всякого воодушевления. Наконец последний дрожащий
крик затих, маркиз, в знак принятия славословий, отрывисто кивнул, и
коленопреклоненные серфы поднялись. Большинство из них взмокли от пота
из-за вынужденных усилий, одежда покрылась грязью. Выражение лица его
светлости оставалось угрюмым, представление не оправдало ожиданий. Слишком