"Вольтер. Письма Амабеда и др., переведенные аббатом Тампоне (Философские повести)" - читать интересную книгу автора

ПЕРВОЕ ПИСЬМО АДАТЕИ ШАСТРАДЖИТУ


Гоа, 5-го числа месяца тигра,
год от обновления мира 115652-й.


Бирма, услышь мои стенания, воззрись на мои слезы, спаси моего дорогого
супруга! Брама, сын Бирмы, повергни страх мой и боль мою к стопам своего
отца!
Ты оказался мудрее нас, благородный Шастраджит: ты предугадал наши
несчастья. Амабед, твой ученик и мой возлюбленный супруг, больше не
напишет тебе: он посажен в яму, которую эти варвары именуют тюрьмой.
На другой день после нашего приезда какие-то люди, вернее, чудовища -
их называют здесь inquisitor![Инквизиторы (итал.)], но я не понимаю этого
слова, - схватили нас с мужем и бросили в разные ямы, словно мы уже
мертвецы, хотя будь это даже так, нас следовало бы по крайней мере
похоронить вместе. Не знаю, что они сделали с моим милым супругом. Я
кричала этим людоедам:
"Где Амабед? Не убивайте его - убейте лучше меня!"
Они молчали. "Где он? Зачем вы разлучили нас?"
Вместо ответа меня заковали в цепи. Час назад положение мое немного
облегчилось: купец Курсом нашел способ переправить мне хлопчатую бумагу,
кисточку и тушь. Все это залито моими слезами, рука у меня дрожит, в
глазах темно, я умираю.


ВТОРОЕ ПИСЬМО АДАТЕИ ШАСТРАДЖИТУ
ИЗ ТЮРЬМЫ ИНКВИЗИЦИИ


Божественный Шастраджит, вчера я долго была в беспамятстве и не смогла
закончить письмо. Несколько придя в себя, я сложила его и спрятала на
груди - ей, увы, уже не кормить детей, которых я надеялась родить Амабеду:
я умру раньше, чем Бирма ниспошлет мне потомство.
Сегодня с рассветом ко мне в подземелье явились два изверга с
алебардами в руках, с нитью каких-то зерен на шее и с четырьмя красными
нашивками на груди, расположенными в форме креста. Все так же молча они
подхватили меня под руки и доставили в комнату, обстановку которой
составляли большой стол, пять стульев и большая картина, изображавшая
нагого мужчину с раскинутыми руками и сведенными вместе пятками.
Следом за ними вошли пять человек в рубахах, надетых на черные мантии,
и с двумя длинными полосами пестрой ткани поверх рубах. Я в ужасе рухнула
на пол. Но каково было мое удивление, когда среди этих призраков я увидела
отца Фатутто! Я взглянула на него, он покраснел, но ответил мне кротким
сострадательным взглядом, на минуту подбодрившим меня. "Ах, отец Фатутто!
- вскричала я. - Что с Амабедом? В какую бездну вы меня ввергли? Говорят,
есть племена, питающиеся человеческой кровью. Неужели нас тоже убьют и
съедят?" Вместо ответа он воздел глаза и руки к небу с таким сокрушением и
нежностью, что я окончательно растерялась.