"Вольтер. Белый бык (Философские повести)" - читать интересную книгу автора

помнится, принес отцу своему, рабу божьему Товиту, десять талантов
[Двадцать тысяч серебряных экю по теперешнему курсу], которые тот некогда
одолжил другому рабу по имени Гаваил, ибо рабы эти были весьма богаты.
Отнесите же по назначению это письмо: оно стоит куда дороже десяти
талантов серебром.
Пес ответил:
- Уж если, господин, я не оплошал, сопровождая посланца божия Гавриила,
то отнести вашу весть не составит мне никакого труда.
Мамбрес сунул ему в пасть письмо и обратился со схожими речами к
голубю. Тот сказал:
- Я, господин, принес в ковчег масличную ветвь, так что мне стоит
отнести ваше послание?
И он взял письмо в клюв. Не прошло и мгновения, как все три вестника
скрылись из виду.
Вслед за тем Мамбрес обратился к ворону:
- Я знаю, что вы кормили великого пророка Илию, когда он скрывался у
потока Хорафа [Третья Книга Царств, гл. XVII], слава о котором прошла по
всей земле. Вы ежедневно приносили ему ковригу хлеба и жирного каплуна; я
же прошу вас всего-навсего отнести вот это письмо в Мемфис.
- Не стану отпираться, господин, - ответил ворон, - что я каждый день
носил пищу великому пророку Илии Фесвитянину, который потом у меня на
глазах вознесся в небо на огненной колеснице, влекомой огненными конями,
хотя это у нас и не принято; однако, уверяю вас, что половину обеда я
всегда оставлял себе. Я с удовольствием возьмусь разносить ваши письма,
если вы пообещаете мне два сытных обеда в день и будете оплачивать услуги
наличными, причем деньги я хочу получать вперед.
- Ах ты, плут и обжора! - воскликнул разгневанный Мамбрес. -
Неудивительно, что Аполлон сделал тебя из белого, как лебедь, черным, как
крот, когда ты предал прекрасную Корониду, злосчастную мать Асклепия! А
скажи-ка мне, неужто и в ковчеге, где тебе пришлось провести целых десять
месяцев, ты тоже объедался жарким и каплунами?
- Нас там превосходно кормили, - отозвался ворон. - Дважды в день
подавали жаркое всем моим пернатым сородичам, которые питаются только
мясом: грифам, коршунам, орлам, ястребам-тетеревятникам,
ястребам-перепелятникам, сарычам, филинам, соколам, совам, не говоря о
бесчисленном множестве других хищных птиц. Еще обильней была трапеза
львов, леопардов, тигров, пантер, барсов, гиен, волков, медведей, лисиц,
куниц и прочих четвероногих хищников. Целых восемь именитых особ - все
тогдашнее население земли - только и делали, что занимались нашим столом и
туалетом: сам Ной и его жена, которым было всего по шестьсот лет, три их
сына и три невестки. Любо-дорого было посмотреть, как старательно, с каким
усердием наши восемь слуг обносили яствами четыре тысячи с лишним самых
ненасытных застольников, а потом обслуживали еще десять - двенадцать тысяч
персон, начиная со слона и жирафа, кончая шелковичными червями и мухами.
Одно лишь меня удивляет: почему это о нашем хлебосоле Ное не слыхал ни
один из тех народов, чьим прародителем он считается? Впрочем, это не моего
ума дело. Еще раньше я уже успел побывать на подобном пиру у царя
фракийского Ксисутра [В самом деле, халдейский историк Бероз утверждает,
что такая же история произошла с фракийским царем Ксисутром; она кажется
еще более удивительной, ибо его ковчег имел пять стадий в длину и три в